Фархад - стр. 11
Пять секунд спустя меня в комнате уже не было, чтобы Сашулька не успела догнать, а она могла устроить и такое. Огонёк. Курьер вручил два огромных пакета, с коими я и побрёл на кухню, где в дверях уже стояла моя подруга, уперев руки в бока.
– Сражение не окончено! – крикнула она и выставила перед собой совершенно пустую бутылку на манер ружья.
– У меня припасы! Обед же…
– По расписанию, – сдалась Сашка рассмеявшись. – Ты голоден?
– Не очень. А тебе надо поесть. Выдула всю бутылку.
– Одна не буду. Давай откроем ещё вина и поедим?
– Время, – я оглянулся на часы, – почти одиннадцать. Саша-а-а! А ужинать будем в два?
– Да хоть в три! Гулять так гулять.
Я вздохнул украдкой и всё же проник на кухню, где мы вместе разобрали пакеты. Сашулька стремилась напиться – знак нехороший и тревожный, но тогда проще вывести её на откровенный разговор. Обычно таких мер не требовалось, – она вообще мало что от меня скрывала, а если и недоговаривала, то потом всё равно сдавалась. Бедняга… Случилось, видимо, нечто серьёзное.
Она деловито расставила лоточки с едой – мы заказали роллы, по какой-то причине пончики и осетинский пирог, и это только обед – уселась напротив меня, хищно взглянула на бутылку колы, потом на вино, и снова на колу. Пришлось открыть всё и наполнить бокалы.
– За выходной? – наигранно бодро улыбнулась Сашка и подняла вино, блеснув стеклом бокала в тусклом свете.
– За нас, лисичка.
Каждый раз я удивлялся, как в неё помещается столько еды и напитков! Санька ела больше меня, но за время нашей дружбы прибавила, может, только пару килограммов, став чуть более округло-женственной. Наверняка всё дело в её активной натуре – еда сгорает, не успев превратиться в жир и мышцы, так что лисичка для своего среднего роста была идеально сложена, хотя постоянно критически осматривала бока и ноги на предмет лишних сантиметров и ещё более усиленно занималась в зале.
Подхватывая палочками ролл, она быстро подносила его ко рту, тут же хватаясь за кусок пирога, запивала всё это вином, потом колой и с тоской смотрела на пончики, покрытые разноцветной глазурью. Мне же есть не хотелось вовсе, так что я потягивал вино и наблюдал. Импульсивность, переменчивость, частенько грубость и категоричность – отличали Сашку ото всех прочих моих знакомых как женщин, так и мужчин. Она всегда была слишком яркой и заметной, чем раздражала многих, а меня – привлекала, в большей степени потому, что сам я старался оставаться в тени и вести себя тихо, вежливо и этично. Да и цели выделиться никогда не имел. Но лисичка…
Что лет пять назад, что сейчас, ей требовалось одно – безоговорочное внимание и признание собственной персоны. Она хотела быть значимой, хотела, чтобы о ней говорили, будто пила колодезную воду – наслаждалась взглядами, пересудами и, конечно, мужчинами. Сашка довольно привлекательна – красивые волосы, ладная фигурка, горящие глаза (именно так! особенно если она что-то задумала, можно без проблем рассмотреть настоящий блеск), те самые, едва заметные веснушки на аккуратных скулах, превращающихся в персиковые бочки́ при улыбке. Я невольно принялся рассматривать её, следуя за собственным описанием. Загар ещё не сошёл – лисичка полтора месяца назад вернулась из отпуска – так что кожа имела приятный нежно-бронзовый оттенок, удивительно гармонично сочетающийся с цветом волос и глаз. Она облизнула губы и приложилась к бокалу.