Фараон - стр. 103
Одна из танцовщиц подсела к матросам, две подошли к купцам, которые стали угощать их вином и сладостями, а самая старшая начала обходить столы и собирать деньги.
– На храм божественной Исиды! – восклицала она. – Жертвуйте, благочестивые чужеземцы, на храм Исиды, которая покровительствует всему живущему… Чем больше дадите, тем больше благ ниспошлют вам боги… На храм, на храм матери Исиды!
Ей бросали в бубен клубки медной проволоки, иногда крупинки золота. Какой-то купец спросил, нельзя ли ее навестить, и жрица с улыбкой кивнула головой.
Когда она поднялась на переднюю галерею, Пхут из Харрана сунул руку в кожаный мешок и, достав оттуда золотое кольцо, сказал:
– Иштар[33] – великая и добрая богиня. Возьми это на ее храм.
Жрица внимательно посмотрела на него и прошептала:
– Аннаэль, Сахиэль.
– Амабиэль, Абалидот… – ответил также тихо приезжий.
– Я вижу, что ты любишь мать Исиду, – проговорила жрица громко. – Ты, должно быть, богат и щедр. Стоит тебе погадать.
Она села рядом с ним, съела несколько фиников и, взяв его руку, заговорила:
– Ты прибыл из далекой страны Бретора и Хагита… Дорога у тебя была благополучная… Уже несколько дней следят за тобой финикияне, – прибавила она тише. – Ты приехал за деньгами, хотя и не купец… Приди ко мне сегодня после заката солнца… Твои желания, – продолжала она вслух, – должны исполниться… Я живу на улице Гробниц, в доме «Под зеленой звездой» (опять шепотом). Только остерегайся воров, зарящихся на твое богатство, – закончила она, видя, что почтенный Асархаддон подслушивает.
– В моей гостинице нет воров! – вскипел финикиянин. – Крадут, должно быть, те, что приходят с улицы.
– Не сердись, старичок, – ответила насмешливо жрица, – а то у тебя сразу выступает на шее красная полоса – знак недоброй смерти.
Услышав это, Асархаддон трижды сплюнул и шепотом произнес заклятие от дурных предсказаний. Когда он удалился, жрица продолжала любезничать с харранцем. Дала ему розу из своего венка и, обняв его на прощанье, направилась к другим столам.
Приезжий подозвал хозяина.
– Я хочу, – сказал он, – чтобы эта женщина побывала у меня. Вели провести ее ко мне в комнату.
Асархаддон посмотрел ему в глаза, всплеснул руками и захохотал.
– Тифон[34] попутал тебя, харранец!.. – воскликнул он. – Если б что-нибудь подобное случилось в моем доме с египетской жрицей, меня выгнали бы вон из города. Здесь можно принимать только иностранок.
– В таком случае я пойду к ней, – ответил Пхут. – Это мудрая и благочестивая женщина, она поможет мне во многих делах. После заката солнца дашь мне проводника, чтобы я не заблудился по дороге.