Фантош. Игра в открытую - стр. 19
– Не делай так! Я не хочу! – потребовала я прекратить мной манипулировать.
– М-м-м? Что? – переспросил Кир, и я вдруг поняла, что он на пару секунд сам витал где-то в своих мыслях.
– Я говорю ты прав, ехать мне надо, – я попыталась высвободиться из его рук, застывших на мне каменным кольцом.
– Завтра, Милашка. А сейчас в душ, кушать и спать.
– Может, ты мне еще сказку почитаешь, мамочка?
Кир оживился, не знаю, что его так порадовало, и, переместив свой капкан из рук ниже по спине, подхватил и потащил опять куда-то.
– Я не безногая. Что ты меня таскаешь туда-сюда?
– Пол холодный… и грязный. Тут месяц жили два бездельника.
Дотащив обратно до своей комнаты, Кир заботливо усадил меня на мраморную столешницу и принялся настраивать воду в ванной. Опять засуетился, вспомнил что-то и умчал в комнату, что-то там роняя и топая как слон. Он же ходит как привидение? Что это он там так бегает громко?
– Вот! Нашел! – ворвался обратно Кир, пугая меня своим радостным видом. – Привез тебе! Нравится? – огорошил меня вопросом Кир.
Сунув мне в руки какой-то сверток из обычной грубой желто-коричневой бумаги, перехваченный тонкой бечевкой, и уперев руки по бокам от меня в столешницу, навис надо мной, заглядывая в глаза, и замер в ожидании ответа.
– Очень. Бумага отличная, даже грунтовать не надо, можно акрилом забабахать сразу.
Уголок рта Кира дернулся в усмешке, видимо, заценил мой язвительный юмор. Растеребив сверток, я уставилась на красивый флакон. То есть сам по себе он был обычный, а вот желтоватая жидкость в нем была с миллиардами мельчайших золотых песчинок. Они перекатывались и плавали в ней.
– Это масло просто. Э-э-э… магия востока, кажется, – пояснил Кир, заметив мое замешательство.
Но еще больше запутал. Масло, чтобы картины писать, или для котлет? По виду флакона – вроде косметика.
– Я вижу тебя такого цвета, когда… ты моя, – Кирилл распахнул мой плед, опуская взгляд на мою бесстыдную наготу, – когда ты принадлежишь мне полностью, когда ты дрожишь и сжимаешь меня ножками… – так и не договорив, Кир опустил голову и, едва коснувшись кончиком носа моего, прошептал уже совсем тихо:
– Лера, доверься мне, прошу…
Едва ощутимые поцелуи, легкие, почти незаметные, были как приманки, только дразня и напоминая мне, какими могут быть его поцелуи, если доверюсь. Как же с ним непросто. Он все чувствует, все знает без слов. Я ведь ничем себя не выдала? Вроде нет. Но он безошибочно это увидел.
Что сомневаюсь в нем, в себе. Во всем. Что не доверяю ему.
Мошенник и плут! Пользуется тем, что мне хочется его поцелуев, его всего. И наглым образом мне демонстрирует, заманивает в свои сети словами и поцелуями.