Фантомные боли железных грифонов - стр. 47

Девушка выглядела совсем юной – он не дал бы ей и семнадцати, но чутьё подсказывало, что она года на три-четыре постарше. По-детски распахнутые глаза с густыми ресницами приветливо смотрели на него из-за стёкол больших, почти круглых очков в тонкой золотистой оправе, сидящих на аккуратном вздёрнутом носике. В волосах, убранных от лица и заплетённых в косичку, убегающую ото лба к затылку, шёлково мерцала тёмно-голубая – в цвет глаз и сарафана – ленточка.

– Как вы себя чувствуете? – спросила девушка, и Хиддену в её голосе послышались типично докторские нотки. – Город, разумеется, смягчил ваше падение, но летели вы, конечно, знатно…

– Я ничего не помню, – признался Хидден. – Но чувствую себя сносно, спасибо.

– Ваш мотоцикл заглох при въезде в Город. Это нормально, с техникой здесь всегда так. Но скорость, конечно, была… – Она с шутливым укором глянула на Хиддена. – Вы лихач!

Тот пожал плечами: мол, что есть, то есть.

– Байк в хлам? – с опаской спросил он.

Девушка покачала головой:

– С виду целый, но я в этом не разбираюсь. Его отогнали на крытую парковку в северной части города. Он здесь всё равно не заведётся, но можете сходить его проведать. – Она снова улыбнулась. – Я – Тэлли. А вы себе имя уже выбрали?

– Хидден.

Он подошёл ещё ближе, кивнул на охапку цветов:

– Давай помогу. Мне ведь можно их трогать? – уточнил на всякий случай.

– Да! – Тэлли вновь расцвела улыбкой. – Конечно! Это обычная trollius europaeus. Купальница, – пояснила она, видя замешательство на лице собеседника, и перевалила увесистый букет ему в руки.

– А почему тогда светится?

– Я попросила. – Тэлли пожала плечами, словно речь шла о вещах само собой разумеющихся.

– То есть? – не понял Хидден.

– У нас здесь есть… кладбище. – Она осторожно глянула на него. – Вы знали?

– Слышал.

– Не совсем у нас, скорее – у Города, ведь это он выкапывает могилы накануне чьей-то смерти… Кладбище некрасивое – просто холмики голой земли, покрытые чем-то похожим на цементную корку или что-то подобное, не знаю… В общем, я попросила Город, чтобы он вырастил на могилах купальницу. Там чернота такая, что сердцу тошно, и я хотела, чтобы золотые лепестки чуть-чуть освещали эту темень. Люблю лютики, – Тэлли усмехнулась каким-то своим мыслям. – И он вырастил, но здесь, на границе. И, видите, понял меня по поводу освещения слишком буквально. Так что я теперь собираю их и отношу на могилы. Прово́дите?

Она вышагнула из зарослей купальницы и не спеша направилась по узкой тропке, вьющейся вдоль леса.

– Так это – граница? – уточнил Хидден, идя следом за ней. – И где же силовое поле?