Фантомные боли - стр. 20
Марина рассмеялась.
– Ты мой бедненький! Я так рада, что ты мне всё это рассказываешь. Ведь так важно, чтобы рядом был человек, который тебя понимает и всегда готов выслушать.
– Ты представить себе не можешь, что ты для меня значишь.
Алексей посмотрел на часы.
– Я бы с бо́льшим удовольствием остался тут с тобой на весь день.
– Я тоже. Но у меня есть некоторые дела, а вечером мы снова увидимся. Ты мне напиши, когда будешь от маменьки уходить.
Мать Алексея, Вера Сергеевна, седовласая ухоженная женщина лет 70, худощавого телосложения, среднего роста, с властными чертами лица и тонкими сжатыми губами, встретила сына сдержанно. Прошёл уже почти год с её последней поездки к сыну во Францию. С тех пор накопилось море обид, да что там, – целый океан – на сына, на невестку, на весь мир, на всех и на каждого по отдельности. В каждом слове, в каждом действии сына и невестки ей видился подвох – попытка её оскорбить и унизить при любом малейшем случае. Каждую невинную фразу, брошенную мимоходом, она анализировала часами, чтобы прийти к единственно верному, с её точки зрения, выводу – фраза хоть и невинная, и вроде как нейтральная, но со скрытым смыслом, который заключался в том, что её вот таким изуверским способом хотят оскорбить и унизить. Обида накапливалась постепенно, подкреплялась неоспоримыми доказательствами. За пару недель отдельные эпизоды складывалась в единое полотно неприятия, недоверия и даже ненависти. Её ничто не радовало, она сама страдала от этого, но ничего не могла с собой поделать. И невестка – тоже та ещё штучка. Отхватила себе такого замечательного мужа, как её сын, и живёт себе припеваючи.
Обо всём этом Вера Сергеевна размышляла, вполуха слушая скучноватый рассказ своего сына о житьё-бытье за истекший период.
Во время традиционного чаепития у Алексея постоянно тренькали смски, и он на них отвечал.
Наконец Алексей встал из-за стола.
– Мам, ну мне пора.
– Ну куда ты так торопишься? Мы так давно не виделись!
– Я ещё заеду на днях.
– Ну, как знаешь, – сказала Вера Сергеевна и проводила сына до лифта.
Вернувшись, она позвонила своей сестре Ольге.
– Оля, привет. Представляешь, Лёшка заезжал. Один заехал, без Леры. Ну, может, и обидела я её чем в прошлый раз, но уж не настолько, чтобы она не навестила. Пока он тут был, она ему всё время смски слала. Видимо, торопила, чтобы скорее уже уходил. Что? Как она не в Москве? То есть как это – не приехала? Я ничего не понимаю. Лёшка очень странно себя вёл – меня практически не слушал, всё время что-то переспрашивал, видно было, что ждёт не дождётся, когда уже уйдёт. И всё на телефон свой ежесекундно смотрел. Чисто зомби. Что-то мне всё это сильно не нравится. Я пока в здравом уме и ничего мне не мерещится. Он сказал, что привёз тебе лекарства. Ты когда к нему заедешь? Завтра? Ну расскажешь потом, как с племянником пообщалась. Всё, пока.