Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец - стр. 19

Вот так.

У комбайна по-прежнему гудели.

– Гошка, – радостно замахал рукой Иван Иванович. – Вовремя ты. Подгребай!

Пили они радостно, привычно, словно не делали этого каждый день.

Комбайнер внимательно рассматривал извлеченную из кулька бутылку. Бутылка была немного кривобокой, все-таки Минин ее наспех рисовал, но этикетка на бутылке имелась – не отличишь от настоящей.

– Где только такие бутылки делают? – сказал Иван Иванович. – Руки бы этим мастерам пообрывать!

– Главное, чтобы водка в ней была нормальная, – хмуро сказал Минин. – Наливай, Иваныч, наливай. Ты что думаешь, из кособокой бутылки не польется?

Еще как полилось.

– А водка замечательная, – признал комбайнер. – И ледяная, аж зубы ломит! Слышь, Гошка, а чего ты такой хмурый?

– Девушку у меня убили, – сказал Гоша, и снова обожгло мгновенной режущей болью сердце.

– Это плохо, – сказал Иван Иванович. – Я со своей тридцать пять лет прожил. Всякое было, но как подумаю, что с ней что-то случится, жить не хочется. Нашли?

– Кого? – не понял Гоша.

– Ну, тех, кто убил. Повязали их?

Минин отрицательно покачал головой.

– И не найдут, – авторитетно сказал штурвальный Веня, накладывая на ломоть хлеба ломтики нежнейшей форели. Пальцы у него были черными. – У моей соседки Николаевны на прошлой неделе две тонны угля за ночь вынесли. Думаешь, искали? Как же! Участковый справки собрал, что уголь с примесями был, что дожди лили, актик составил, что у Николаевны крыша на сарае дырявая да давно не перестилалась, а потом и дело похерил. По его заключению получается, что никто у нее уголь не крал, а просто дожди земляные примеси вымыли, и остался у бабки самый что ни на есть чистый уголек.

– Тебе язык почесать, а у человека – горе, – укоризненно сказал Иван Иванович и, повернувшись к мотоциклисту, строго заметил: – Свезло тебе, Коська, ехать никуда не надо.

Вроде и мужики были участливые, а вот не лезла Минину водка в рот, плохо ему было, словно сидела напротив Вика и грозила пальчиком: «Минин, ты что? Да разве можно такими дозами водку лакать?»

Он даже отошел за комбайн и всплакнул немного, но это тоже не помогло.

Вернулся к компании и застал окончание разговора.

– Странный мужик, – сказал Веня. – Непонятный. Не люблю таких. Вот ты скажи, Иваныч, откуда он приходит? До Березовки тридцать километров, до второго отделения – пятнадцать. Может, он инопланетянин? Вот и водка у него странная, бутылка-то не заводская. Иваныч, ты на закуску посмотри, разве такую в районе достанешь?

– Да хватит вам, – благодушно сказал комбайнер. – Такое несете, что уши в трубочку сворачиваются. Знаю я его, художник он, в восемьдесят пятом году меня здесь же рисовал. И в прошлом году был. Мужику и без того плохо, слышали же, девчонку у него какие-то козлы убили. Эх, государство у нас гуманное, я бы таких идиотов на площади расстреливал, чтобы другим неповадно было.