Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли - стр. 25
звучал на волнах радиоприемников баритон знаменитого певца.
Возмущение требовало немедленного выхода, и Штерн не выдержал. Он выскочил в коридор, набрал номер телефона, по которому никогда не звонил и который тем не менее был словно высечен в его памяти, и стал ждать ответа. Номер этот был указан в поздравительной открытке, пришедшей Штерну четыре года назад. На открытке не было почтовых штемпелей, а почерк он узнал сразу. Трубку взял Урядченко. Они не виделись двадцать четыре года, последний раз случайно встретились во Владимирской тюрьме, но поговорить бдительные надзиратели так и не дали.
– Слышал? – поинтересовался Штерн, не представляясь. Осторожность была глупой, Урядченко даже хмыкнул в трубку.
– Не только я, – сказал он. – Весь мир слышал.
– Ложь, произнесенная громко и тысячекратно, более похожа на правду, чем правда, произнесенная однажды и шепотом, – сказал Штерн. – Кто же услышит шепот?
– А ты не шепчи, – посоветовал Урядченко. – Здоровее будешь! Глупо теперь шептать, сразу сумасшедшим объявят. Да и все это, может быть, не такое уж вранье. Я прикидывал. Не веришь? Просчитай сам, мозги, надеюсь, в зоне не отшибли?
– Просчитаю, – пообещал Штерн. – Ну, а как ты?
– Нормально, – кратко сказал Урядченко. – Женился. Пацан есть. Лешка. А ты как?
– Никак, – ответил Штерн. – Разве можно что-то начинать, если живешь под колпаком?.. Про Сашку что-нибудь знаешь?
– Откуда? – удивился Урядченко. – Я ведь никого с тех пор не видел. Сначала, сам понимаешь, канал строили, а после в Сталинграде так и осел. Саша, как я слышал, к матери в деревню подался. Куда-то на Тамбовщину. Минтеев, говорят, сразу после освобождения умер. Еще в пятьдесят третьем.
– Это я знаю, – отозвался Штерн. – В пятьдесят четвертом на Литейном сообщили. Ты мне вот что скажи: как теперь жить, когда все на голову поставлено?
В трубке посопели.
– Я тебе, Аркашка, так скажу, – наконец отозвался Урядченко. – Я больше ни во что не лезу. Сам пойми, у меня семья, пацан растет. Да и, собственно говоря, какая разница-то? Ну, скажем мы, что видели. Кому оно надо? Нам и так всю жизнь исковеркали. Если бы ты знал, что я в Ухтлаге пережил. Да о чем я – ты не меньше кругов прошел! Сколько той человеческой жизни нам осталось? И чтобы я все своими руками поломал? Ради чего? Кто они мне, эти ученые да попы, чтоб я за их благополучие своим расплачивался?
– А истина? – напомнил Штерн.