Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли - стр. 15

– С отчетами получается какая-то неразбериха, – доброжелательно улыбнулся Никольский. – Еще в тридцатых на них был наложен гриф секретности, а перед войной все отчеты были затребованы Наркоматом государственной безопасности. Причем запрос подписал лично Лаврентий Павлович. Вы не находите, что подобные меры предосторожности излишни для обычных документов о состоянии атмосферы, атмосферном давлении и атмосферных явлениях?

– И какой же вы сделали вывод? – усмехнулся Штерн.

– Я пришел к выводу, что вашей группой было сделано серьезное научное открытие, которое имело оборонное значение. Тогда наложенные запреты могли быть оправданы. Война была на носу. Но сейчас другие времена, и ваше открытие должно стать достоянием научной общественности.

– Вот оно что! – Штерн покачал головой. – Лавры вам спать не дают! Мы, дорогой товарищ, за наши научные изыскания получили на полную катушку. А вам подавай результаты! Чем вы за них готовы заплатить?

– Вы имеете в виду деньги? – с легким презрением спросил Никольский.

Штерн покачал головой.

– Что мне деньги? Вы даже не догадываетесь, чем вам это знание грозит. А если оно грозит вам отлучением от науки? Если единственной расплатой станет многолетнее заключение или даже смерть? Вы готовы надеть терновый венец мученика? Или рассчитывали, что получите данные нашей группы и с барабанным победным боем двинетесь по ступенькам научной карьеры?

Никольский натужно улыбнулся.

– Вы утрируете, Аркадий Наумович, – сказал он. – Времена Ежова и Берии прошли. Вот уже генетические исследования разрешили, кибернетика постепенно перестает быть лженаукой… Прогресс неумолим. Почему вы считаете, что обнародование ваших открытий несет в себе опасность?

– Вы глупы и недальновидны, – сухо сказал Штерн. – Вам все рисуется в розовом свете. Мне искренне жаль, но нам с вами не о чем говорить. Дело не в том, что я не склонен вести беседу. Просто не хочется, чтобы в результате моей разговорчивости пострадали посторонние. Например – вы.

Он встал. Поднялся и Никольский.

– Я думал, что вы все еще остаетесь ученым, – с сухой обидчивостью сказал он. – Теперь я вижу, что ошибся. Вы не ученый. Вы трус. А скорее всего, вы просто деляга от науки. Теперь я более склонен верить тем, кто утверждал, что никакого открытия не было и вы извлекали из аэронавтики личную выгоду. До свидания, гражданин Штерн!

Выйти из комнаты он не успел. Белый от бешенства Штерн, схватив его за галстук, намотал шелковую материю на кулак.

– Повтори, – прошипел он. – Повтори, что ты сейчас сказал, сволочь!