Фанерный утконос - стр. 22
Сколько замечательных, настоящих демократов, на просторах интернета всё ещё требуют, чтобы эти острова Россия отдала потомкам самураев. Даже ведь и доказывают, что якобы… Да и не важно, что и к чему. Какая разница! Ведь по устойчивому мнению иных демократов и либералов всего мира, россияне даже по сравнению с отсталыми племенами Амазонии, полные дикари. Западные историки, да и сердцем и душой понимающие их самые прогрессивные российские летописцы, тоже ведь так считают.
Но почему-то основная часть человеческой массы этой большой страны называют их мерзавцами и шизофрениками. Рында такого расклада не понимал и не принимал. Ведь всё уже… доказали и разложили по полочкам.
С такими мыслями Рында сел на крутящееся кресло перед компьютером, включил его и настольную лампу. Придвинул к себе клавиатуру и довольно чётко и грамотно написал: «На российском Дальнем Востоке только началось цветущее и знойное лето 1922 года, теряя сразу же свои быстротечные дни». Нормально. Тут он был совершенно прав.
Писатель-либерал прикрыл глаза и явственно услышал резкий надрывный крик кедровки. Он смешался с настойчивыми обещаниями другой птицы – кукушки, которая всем, слышащим её, сулила долгие лета. Но в своих пророчествах она явно заблуждалась или умышленно шла на обман.
Впрочем, птица была тут не причём, ибо только человек человека подводит к бездонной пропасти своими лживыми посулами. А российский народ доверчив – верит часто тому, что не реально и выгодно тем, кто с помощью заокеанских миссионеров и американской верхушки развалил Советский Союз, загнал миллионы россиян в могилу (в буквальном смысле этого слова) и отобрал даже у нищих самое последнее.
Многое тогда удалось национальным предателям разных мастей и скоростей. Впрочем, Рында их таковыми не считал и даже в приватных беседах называл «благодетелями» и верил, что американские законы совсем скоро укоренятся в этой большой и бесхозной стране.
Что ж, пока он был прав. Сразу ведь и в короткие сроки не так просто отобрать у бандитов и воров то, что им было «подарено» мифическим «государством», причём, даже «от имени народа». «Зря российское быдло надеется на какие-то перемены,– злорадно подумал Рында,– мы ещё укажем сброду его настоящее место. Каждый сверчок – знай свой шесток».
Он не сразу, но сообразил, что пристроился на каком-то трухлявом пеньке, у самой обочины таёжной дороги.
Кругом стояла тишина, но не абсолютная. Кукушка всё ещё кричала. Она находилась не так уж и далеко от Рынды. Но вдруг вблизи раздался выстрел, и голос птицы смолк. Роберт начал беспокойно озираться по сторонам. Ведь имелось ещё… чем смотреть на мир, создателем которого он самоуверенно и настойчиво считал себя. Один-то глаз у писателя не был подбит, да и несколько покалеченный тоже что-то видел.