Фанаты. Счастье на бис - стр. 9

– Тётя доктор, вы боитесь, что я рассыплюсь от ваших прикосновений? Со мной всё настолько плохо? – не без сарказма поинтересовался он.

Сашка вспыхнула. В тот момент она пыталась послушать его бронхи, держась на максимальном, сколько позволяла длина фонендоскопа, расстоянии.

– Не хочу вторгаться в личное пространство, – процедила она.

– Вы бы знали, сколько людей это проделывают с завидной регулярностью, – вздохнул он. – Не стесняйтесь, тётя доктор. Делайте, что вам нужно и как вам нужно. Если обещаете втыкать в меня не слишком много иголок, я потерплю.

Тогда ему удалось разрядить обстановку. Но стеснялась она ещё очень долго.

Звякает подстаканник. Сашка поднимает взгляд, только заметив, что пауза затянулась. Всеволод Алексеевич спит. Рука разжалась, стакан оказался на постели. Хорошо хоть пустой. Этот товарищ ни капли врагам не оставит. После него даже посуду можно не мыть, сразу в шкаф убирать. Чемпион общества чистых тарелок.

Сашка осторожно забирает стакан, поправляет одеяло. Минуту раздумывает, идти к себе или остаться на диване. И, как всегда, выбирает последнее. Так спокойнее обоим. Спи, сокровище. Сладких тебе снов.

***

Самое сложное для Сашки – встать раньше, чем он. Проснуться без будильника, выскользнуть из комнаты, чтобы он не услышал, привести себя в порядок и заняться завтраком. Всегда разное, всегда свежее. Она никогда не умела и не любила готовить, а теперь пришлось научиться. В его случае правильное питание – это минус как минимум половина проблем хотя бы с диабетом. Ещё по работе в военном госпитале Сашка знала, чаще всего диабет обостряется из-за срывов. Любому человеку надоест изо дня в день жевать гречневую кашу и капустные котлеты, и он слопает какую-нибудь булку или кусок копчёной колбасы. Хорошо, если один. У Всеволода Алексеевича оказалась совсем другая реакция. В первый месяц, когда пришлось его жёстко ограничить практически во всём, он просто отказывался от еды. Сашка ставит перед ним тарелку с кашей, он её молча отодвигает. Раз за разом. И что с ним делать? Не насильно же впихивать.

И Сашка стала учиться. Подняла все книжки, какие нашла, перерыла Интернет. Собирала рецепты, высчитывала хлебные единицы и три раза в день бегала домой, к плите, чтобы принести ему в больницу домашнюю еду. А вскоре уже забрала домой его, и жизнь наладилась. Главное, что она поняла – у него очень эмоциональное отношение к еде. Еда для него источник положительных эмоций. И строгая диета становится в его случае особо изощрённым видом издевательства. Откуда это, догадаться труда не составило. Послевоенное детство, всё та же несчастная конфета как подарок на Новый год. Кусок белой булки с маслом как невиданная роскошь. За всю долгую, сытую артистическую жизнь с чуть ли не ежедневными банкетами он так и не наелся.