Фанаты. Сберегая счастье - стр. 29
Не слышит, что ли? Как стоял, так и стоит. Как-то он странно стоит, кстати. Не моется, а просто покачивается под струями воды. Сашка начинает беспокоиться уже всерьёз. Плевать, если отругает, в конце концов. Она подходит и приоткрывает створку.
– Всеволод Алексеевич?
Даже не дёрнулся. Ну да, смущение – это не про него.
– Желаешь присоединиться, Сашенька? Залезай, места достаточно.
– Да тьфу на вас! Ужин остывает, между прочим! Вы решили до стерильности вымыться, что ли? Что так долго?
Стоит, молчит, как-то мрачно на неё смотрит. По волосам, по лицу, по плечам текут струи воды. Кажется, он даже не намыливался, все баночки и флакончики на полке в один ряд стоят, слишком ровно.
– Всеволод Алексеевич, вы чего?
Сашке уже страшно становится.
– С вами всё в порядке?
– Почти. У меня нет сил вылезти.
И Сашку дрожь пробирает от искренности и какой-то обречённости в его голосе. Он, конечно, вылез, сам, без посторонней помощи. Надеть халат она уже ему помогла. И до кровати дошёл. Насчёт ужина на кухне за столом Сашка и не заикнулась, в постель ему принесла, заставила хоть что-то проглотить прежде, чем уснёт. А потом сидела рядом с ним, спящим, и смотрела в планшете, полностью прикрутив звук, предыдущий сезон «Ты – звезда». И искренне не понимала, как из такого унылого действа, которое она сегодня наблюдала, получается вполне приличное шоу. И почему Всеволоду Алексеевичу так важно в нём участвовать. Впрочем, нет. Последнее понимала, конечно. Но легче от этого не становилось.
***
Первые «поединки» снимают на следующий день после прослушиваний.
– А вам не надо позаниматься с вашей командой? – удивляется Сашка.
Но Туманов безмятежно качает головой.
– Заниматься я буду перед финалом с оставшимися двумя участниками. А на поединки они идут с тем репертуаром, который у них есть.
Сашке хочется спросить, в чём же тогда заключается роль наставника, но она вовремя затыкается. Чем меньше нагрузки на сокровище, тем лучше. Она и так боялась, что наутро он просто не встанет. Дома часто бывало, что после больших физических нагрузок следующий день он проводил в постели. И Сашка даже любила такие постельные дни: устраивалась на мягком плече, и они смотрели какую-нибудь ерунду по телевизору, болтали обо всём на свете, ели яблоки и его печеньки, просто дремали. Но здесь, в Москве они себе такой роскоши позволить не могли.
Однако Сашка зря переживала, Всеволод Алексеевич встаёт, и встаёт сам, по первому звонку будильника. Бледный, конечно, и не слишком энергичный, но ни на что не жалуется. Идёт умываться, и Сашка подрывается на кухню готовить завтрак. Ничего особенного: выложить на тарелки творог из пачки, залить сиропом из стевии со вкусом пломбира, заварить свежий чай. Когда Всеволод Алексеевич заходит на кухню, Сашка замечает, что он прихрамывает. Господи, только не колено опять. Они, конечно, в Москве, далеко ехать не придётся, но как же это сейчас не вовремя. Туманов ловит её озабоченный взгляд и качает головой.