Фамильярам слова не давали! - стр. 31
– Спасибо, все не расползлось за пределы академии. – Живо вообразила, как декан поджимает губы. – Я принял необходимые меры. Однако, повторюсь, госпожа Мей слишком настойчива. Она вообще странная особа: прочитала пасквиль и без тени сомнения пустила к себе ночью.
– Может, вы ей понравились? – предположил ректор.
Мы хором: я мысленно, Леонтий в голос, – рассмеялись.
– Помилуйте, милорд!
– Иногда такое случается, и я бы порадовался, если это наш случай. Орланда бы занялась вами и оставила Гермию в покое.
– И не просите! – рыкнул некромант. Напускное добродушие слетело, обнажив стальной характер, присущий любому магу смерти. – Только влюбленной ведьмы мне не хватало!
– Студентки лучше? – беззлобно уколол Тигрий.
– Милорд, вы поверили? Я могу поклясться, что отношения с той девушкой строились на добровольных началах…
– В курсе! – резко перебил его Тигрий. – И, разумеется, не верю, как и всем предыдущим статейкам. Вам позавидовали, только и всего. А до вас – всем другим, кто не вел серую и унылую жизнь. Не беспокойтесь, я найду непризнанного гения пера. Есть кое-какие предположения. А пока…
Ректор не договорил.
Терзаемая нехорошим предчувствием, холодком, пробежавшим по телу, я изо всех сил рванула в сторону города.
– Нас подслушивали! – полетел вслед голос Тигрия.
Душа ушла в пятки. Если ректор сейчас перекинется, еще одной темной ведьмой станет меньше. Поэтому я старалась изо всех сил, сознавая: единственный шанс спастись – спрятаться. С драконом мне не тягаться.
Крылатый лорд в небе – завораживающее зрелище! В такие минуты забываешь о его коварстве, любуешься плавностью линий, блеском чешуи, размахом сильных крыльев.
Воздушные драконы словно сотканы из лунного света, только гребень и шипы хвоста цвета старого серебра. Назвать такого летающей ящерицей язык не поворачивался. И все бы хорошо, только у них практически идеальный слух. Еще бы, с такими ушами, напоминающими листья мать-и-мачехи. Зрение тоже острое, как у ястреба, ни одна мышь или очень любопытная ведьма не проскочит.
Затаившись в ворохе мокрой листвы за сторожкой, я молилась Триединой: надели его слепотой и глухотой! Хоть бы в другую сторону полетел!
Задержала дыхание и постаралась унять биение сердца, когда тень от парящего дракона легла на соседнюю дорожку.
Развернулся, улетел обратно.
Выждав, сколько могла, шумно выдохнула. Сразу нельзя, Тигрий бы услышал.
Вот и развеялась, почистила разум! Теперь сиди и гадай, понял ли ректор, кто торчал у него под окнами. Одно хорошо: о моем таланте никто не догадывался. Теперь и подавно нужно проявить осторожность, завязать с полетами, чтобы не познать всю прелесть гнева дракона. Словами, боюсь, он не ограничится.