Фальшивые лабиринты - стр. 50
Табличка показалась изъеденной коррозией, даже стрелку в направлении пола я не разглядел. Кто делает карту на полу трапезной, где её неминуемо заставят столами и стульями? Из снобизма: я попираю окрестные земли? Ну, допустим. Но буквы где? Что читал сэр Жеральд, эти закорючки?
Повторялась ситуация с лоскутом, но и письмена на лоскуте, насколько мне помнится, не имели ничего общего с письменами на табличке. Что же такое? Или там – рукописные буквы, а здесь – печатные? А где они? Надо спросить сэра Жеральда, поговорить начистоту.
И вдруг ледяная мысль пронзила меня насквозь – будто в подземелье замка открылась осклизлая дверь, и оттуда выбрался могильный холод, охвативший ознобом: а вдруг мои мысли о Вике – бред сумасшедшего? А я в самом деле рыцарь Серж-Леон, граф де Альгвазил? Изгнали меня из родного поместья враги, вот я и повредился рассудком, разучился читать и писать… если вообще умел. В самом деле: неужели Вика не могла написать по-русски? Или, на худой конец, по-английски? Ведь закорючки совсем нечитаемые! Как программа воспринимает незнакомый алфавит?
«Но сумасшедшие вроде не осознают, что они сумасшедшие? – я робко попытался успокоить себя. – Может, я ещё не совсем?»
Вошёл Юнис и прервал мои дикие мысли.
Потом додумаю как-нибудь. Что он говорит? Ничего не нашёл? Странно…
– Тогда срежь пару кустов и свяжи веник, – сказал я и спохватился: не надо было этого говорить. Может, если поискать как следует, дворницкая всё же отыщется? А то Вика услышит и не станет «подбрасывать» лопаты. И тогда я не пойму: в программе я, или без памяти? Вика… Какая вика? О чем я? Вика – это бобовое растение, конь мой его ест…
– Лопат тоже нет, – развёл руками Юнис.
– А зачем лопаты – досками от стола будем работать. Рыцари мы или нет? Голь на выдумки хитра.
С улицы неожиданно вошёл сэр Жеральд, держа в руках кусок пергамента. Очевидно, спустился где-то в другом месте.
– Там, наверху, – мотнул он головой, – была библиотека, или что-то вроде. Книги погрызены мышами… в основном. Я нашёл вот это, – он встряхнул пергаментом, – и свинцовый карандаш. Когда расчистим карту, надо перерисовать.
Я кивнул:
– Начнем от окон, чтобы не ходить по завалам. Будем выбрасывать мусор наружу. Сначала крупный, а потом всё остальное.
Работа закипела. Стулья и ненужные обломки стола мы вышвырнули быстро, оставив три самые широкие и крепкие доски, остро обломанные с одной стороны – они легче вонзались в кучи мусора.
Кучи-то мы убрали, но пол продолжал скрываться под тонким слоем песка и пыли. Мозаичная карта проглядывала в разных местах, если как следует шоркнуть ногой.