Фальшивая жизнь - стр. 40
Уже через час автобус остановился у парома.
– Смотри, как быстро, деда! – захлопал в ладоши мальчишка. – А ты говорил, часа два тащиться!
– Просто хорошая машина, – похвалил автобус старик. – И шофер неплохой. Да и народу мало – у каждого столба не выскакивали.
Покачиваясь на поднятых волнах, подошел паром. Пассажиров пригласили на посадку.
– О! Здорово, Серега! – Паромщик, здоровый мужик в расстегнутой до пупа рубахе, оторвался от лебедки и громко поздоровался с тем самым сутулым. – А я гляжу ты – не ты? Откинулся уже? Поздравляю. Гляжу, и отметить успел.
– Так отметился, а потом… У «хозяина»-то не особо погуляешь, – хмыкнул сутулый. – Здоров будь, Картавый. Что, комнатенка-то моя цела?
– Да что ей сделается? Барак стоит, как стоял. А ценных вещей у тебя и не было.
– Это уж точно…
– Да, теперь сосед у тебя – Гольцов Трофимка.
– Голец? Да таких соседей…
Парень грязно выругался, не особо стесняясь…
Паром причалил через пару-тройку минут. Все вышли.
– Ну? – негромко спросил Иван. – Теперь куда? Может, поищем какой-нибудь попутный транспорт?
Тынис подтянул рюкзак и засмеялся:
– Ну, разве что лесовоз. Так мы втроем не поместимся.
– А далеко до этого… Рябого Порога?
– Километров семь-восемь… с гаком, – шмыгнула носом Лиина. – Ну-у, к вечеру будем. И ночи сейчас светлые. Там, правда, болото – гать.
– Может быть, все-таки… Надо было спросить у кого-то.
Между тем все пассажиры уже ушли, кроме того неприятного сутулого пьяницы – тот все болтал с паромщиком. Потом, правда, распрощался:
– Ну, пока, Картавый, не кашляй. Что, вино-то в лавке есть?
– У Салтычихи – самогон. Вчера гнала. Правда, могли раскупить. Тогда – бражка.
– Сойдет и бражка. Ладно…
Со стороны кладбища вдруг показался всадник – самый настоящий всадник, верхом на коне!
– Ой, смотрите, смотрите! – восхищенно встрепенулся Иван. – Вот вам и транспорт!
Сутулый тоже глянул на всадника. А потом вдруг резко повернулся к ребятам и уперся глазами в Лиину.
– И не стыдно тебе народ смущать? – зло промолвил парень. – А еще взрослая девка! Штанишки-то надела – срам один! Не стыдно?
Вытянутое неприятное лицо его с ввалившимися щеками и давно небритым подбородком перекосило от непонятной ненависти и злобы.
– Ты зачем… Зачем пристаешь? – Иван и Тынис тут же встали на защиту подруги. – Иди своей дорогой!
– Это вы у меня щас пойдете! – пьяно возбудился сутулый. – Ишь, понаехали… Да я вам щас…
Пьяница схватил подвернувшуюся под руку палку, набычился.
– Эй, Серый, ты че? – попытался вмешаться паромщик. – Охолонись, говорю, Сиплый!
– Отвали! Я им сейчас устрою…