Фальшивая убийца - стр. 6
– Вот, – сказал друг смущенно. – Тебе купил.
– Мерси. – Я покосилась на тапочки тридцать восьмого размера у тумбы. – А это чьи?
– Мамины, – коротко ответил друг.
Васину маму Татьяну Васильевну я знала прекрасно.
Суровая дама.
Первые четыре года пребывания в столице Вася жил у ее стародавней институтской подруги, хотя эти двухкомнатные апартаменты уже тогда стояли в евроремонте и в мебели с той же приставкой «евро». Татьяна Васильевна полагала, что сын без твердой женской руки, держащей кошелек и поварешку, пропадет в пучине мегаполиса. Останется голодным, заброшенным и грязным, попадет под дурное влияние, научится пить водку под соленый огурец и кильку в томатном соусе. Начнет курить марихуану и увлечется падшими женщинами.
Я с Татьяной Васильевной в принципе была согласна. Не по всем пунктам, разумеется, но относительно «голодным» и «заброшенным» поддерживала на все сто. Работая за компьютером, Вася мог сутками грызть засохшие батоны и запивать их водою из-под крана. Несколько раз, уезжая на курорты, Татьяна Васильевна приходила к нам домой, оставляла пачечку купюр и слезно умоляла:
– Алиса, пожалуйста, ходи в магазины. А то ведь с голоду умрет…
Я мудро покупала Ваське конфеты и мороженое – их он точно съесть не забудет, и для мозгов полезно, – супы и котлеты носила в баночках из собственной кухни. Остальное мы с Васькой славно прогуливали в кино и на аттракционах…
Окружающие понимали нашу дружбу вполне адекватно и не раз принимали за брата и сестру. У Васиных родителей я пользовалась полным доверием: серьезная отличница с двумя косицами, учительская дочь и вообще особа крайне положительная. Помню, как сколько-то лет назад, узнав о дружбе сына с девочкой, Татьяна Васильевна нанесла визит в наш дом. Картина до сих пор стоит перед глазами: высокорослая поджарая дама в каракулевом манто с опаской перешагивает порог. Она только что прошла через подъезд нашего старенького дома. Подъезд пах алкашами, трудновоспитуемыми подростками, расписавшимися на каждом куске не отвалившейся еще штукатурки, и гражданами, перепутавшими подъезд с общественным туалетом. Еще там пахло кошками, но это уже было несущественно.
Дама вошла в прихожую, оглянулась и улыбнулась: в нашей прихожей тесновато. Свободные места на стене и в углу занимают книжные шкафы и полки. Папа с трудом протиснулся, чтобы помочь гостье избавиться от шубы, провел ее в гостиную.
В квартире был легкий бардачок. Но не из-за пыли или разбросанной одежды. Везде стояли, лежали, валялись книги, журналы и газеты. Квартира просто вопила о честной интеллигентской бедности. Мама смущалась, поила гостью чаем с сушками, папа (в том же смущении) трепал густую гриву с проседью…