Фалько - стр. 14
Муж сделал глоток и взглянул на Фалько лукаво:
– Патриотизм и бизнес часто идут рука об руку.
Фалько прикурил сам и выпустил дым через ноздри:
– А как ваши негоции?
– Грех жаловаться. Сами знаете, как это устроено… Генерал Франко нуждается в том, что я могу ему предоставить.
– Но это денег стоит.
– Разумеется. Но тут есть кому платить, так что все довольны. Германия и Италия сотрудничают и предъявят счета. Немедленно или чуть погодя. Я слышал, что Томас Ферриоль, ваш соотечественник, живущий во Франции, несет сейчас основное бремя расходов… Что-нибудь знаете об этом?
– Нет.
Поговорили еще немного. Грета открыла сумочку и попудрилась, распространив аромат «Элизабет Арден». Она поглядывала на Фалько с интересом, но для него это было в порядке вещей. Дамам обычно нравились его элегантные манеры в сочетании с чеканным профилем и дерзко-обаятельной улыбкой – выверенной до миллиметра, тысячекратно испытанной в деле, верно служащей чем-то вроде визитной карточки. Еще в юности ценой стремительных и горчайших разочарований усвоил он главный урок: дамы влекутся к джентльменам, но спать предпочитают с мерзавцами. Это непреложно, как математика.
– Хочешь анисовки, дорогая? – спросил Ленц.
– Нет, спасибо. – Она понизила голос и сказала не без упрека: – И тебе бы довольно, мне кажется.
– Ты преувеличиваешь.
Муж отошел за очередной порцией, а жена, повернув голову, наткнулась на спокойную улыбку Фалько.
– Вольфганг обожает Испанию, – сказала она через миг. – Ему здесь все по сердцу.
– Да уж вижу… А вам?
– Мне не так… – Она скорчила пренебрежительную гримаску. – Мне все кажется каким-то грязноватым, серым… Мужчины жестоки, чванливы, а женщины с этими своими мессами, четками… такую тоску наводят… Раньше тут было забавней – в Мадриде, Севилье или в Барселоне… – И окинула Фалько долгим, задумчивым взглядом: – Где мы с вами виделись в последний раз?
– В Загребе. Отель «Эспланада». На какой-то вечеринке.
Погрузившись в подсчеты, она вскинула брови: выщипанные в две тоненькие ниточки, отчеркнутые штришками коричневого карандаша. Глаза у нее были светло-карие, с соломенно-желтым отблеском.
– Да, верно. Вы были с какой-то дамой, с испанским офицером и с этим… итальянским писателем… как его? Малапарте! Мы с вами поболтали на террасе, но, к сожалению, недолго.
– Именно, – Фалько сделал точно рассчитанную паузу и нагло уставился в вырез ее платья. – К моему очень большому сожалению.
Грета Ленц восприняла его дерзость с восхитительной невозмутимостью. Должно быть, решил Фалько, для нее ловить на себе такие взгляды – что слышать «доброе утро». Давно привыкла, что на нее пялятся.