Факел Новороссии - стр. 64

Микрофон отключают. Титушки пытаются снова оттереть меня со сцены. Часть митинга орет: «Уйдите!», «Провокация!» Но их перекрывает другая часть, ритмично скандирующая: «Мик-ро-фон! Мик-ро-фон! Отдайте ему микрофон!».

Заканчиваю выступление. С презрением бросаю титушне: «Разве я призывал к оружию? Это – мирный митинг. А вас всех, люди, прошу обеспечить мне безопасность. „Беркуту“ – слава!»

И снова вече подхватывает мой призыв, и воздух сотрясается от мощного, дружного скандирования.

«Беркуту» – слава!

– Вы нужны мне сейчас! – обращаюсь к народу. – По украинским законам, которые мы сейчас не признаем, я сейчас – вне закона. И мне не на кого больше опереться, кроме как на вас, братья! Я пошел до конца, пошел ва-банк. Обратной дороги у меня нет. Клянусь: я вас не предам!

– Россия! Россия! – ответила мне площадь…

Это был наш триумф. Успех Народного ополчения Донбасса, который мы подготовили за шесть дней. «Регионалы» воспринимали нас как своего рода майдановцев, отбиравших у них власть. Но затоптать Народное ополчение тогда не вышло. Протест рванул на новую высоту.

Пользуясь воодушевлением и успехом, мы увлекли народ с манифестации к ОГА. Но штурмовать здание администрации пока не стали: так мы решили с соратниками. Штурм отложили на 3 марта, чтобы хоть как-то подготовиться.

Второе марта прошло в хлопотах. Я отправил в Ростов свою жену Катерину и детишек, обнял и перецеловал их на вокзале. Они отправились на Дон на поезде «Иловайск – Ростов». Через некоторое время супруга отзвонилась и сказала, что они на месте и находятся в безопасности. На душе стало спокойно. Решительности прибавилось. Эта был тот русский тип решительности, когда ты готов бороться несмотря ни на что: делай что должен, и будь что будет!

Мы знали, что 3 марта собирается внеочередная сессия Донецкого областного совета. С ее посещения я решил и начать свой путь как народный губернатор Донбасса…

Посадив жену с детишками на поезд утром 2 марта 2014-го, отправился я проводить совет командиров Народного ополчения Донбасса. Не знал я тогда, что на воле мне осталось ходить всего несколько дней…

Когда сегодня читаешь воспаленную украинскую пропаганду о том, что Губарев, как и Стрелков, – агенты ГРУ, только смеешься. До чего может дойти пропагандистское безумие? В тот момент, глядя вослед уходящему поезду на Ростов, я думал: «Дождемся ли мы помощи России?». Все, что у нас тогда имелось, – так только праведный гнев народа, собственные энергия и смелость. Вокруг нас не вились агенты ФСБ и ГРУ в темных очках, не шептали нам пароли и не передавали набитые деньгами черные атташе-кейсы. Мы знали только то, что Крым возвращался в Россию. И что президент Путин в Москве обещал своих не бросать. Было воодушевление: сегодня – Крым, завтра – Донбасс. В те горячечные боевые дни мы могли рассчитывать лишь на самих себя. Вряд ли что-то у нас вообще получилось, не соберись тогда вокруг нашего дела «могучая кучка» прекрасных, отважных, чистых сердцем ребят. С кем их сравнить? С тремястами спартанцами? Да не получится: нас тогда было поменьше. Ко 2 марта 2014 года в боевой, «силовой» группе у нас было всего двадцать решительных ребят. Но зато каких! Не о всех я могу написать открыто. Сами понимаете, почему. Ведь война не закончена, и многие из них теперь стоят не только в рядах армии Новороссии, но и работают в тылу нашего врага. А кого-то уж нет в живых.