Факел Новороссии - стр. 53
Нам отчаянно не хватало средств. Нужно было покупать оружие, печатную технику, расходные материалы, снимать квартиры. За порогом у нас не стояли представители ни германского, ни российского генштабов с мешками червонцев. Обрабатывать местный бизнес просто не было времени. У любых революционеров может быть лишь два источника финансирования: олигархи (крупный бизнес) и заграница. У нас не было ни того ни другого.
И тогда я решил: пожертвую своим рекламным агентством. Опустошу накопления и оборотные средства предприятия. Когда 24 февраля я распорядился очистить сейф, где лежали деньги на выплату зарплаты, вывести и обналичить все остатки на банковских счетах, бухгалтер и директор пришли в мой кабинет с вопрошающе-удивленными лицами.
– Нам вообще-то налоги платить на этой неделе… – растерянно сказала бухгалтер.
– Наташа, налоги в Киев мы платить больше не будем! – отрубил я.
– А куда будем платить?
– Не знаю пока. Так, все вышли из кабинета, у меня – революция!
– Ни хрена я не понимаю, – развел руками директор. – Но тебе виднее…
Так у нас появилось около 40 тысяч долларов в пересчете. На эти средства и пошла подготовка текстов листовок, печать и распространение. Печатная пропаганда – вот основная статья расходов, куда уходили тогда деньги. Мы стали распространять эти листовки сотнями тысяч по всем градам и весям будущей Донецкой Республики. Потом статей расходов добавилось: топливо, травматическое оружие, конспиративные квартиры. Мы даже купили десяток страйкбольных макетов автомата Калашникова на тот случай, если не сможем собрать людей и придется штурмовать облгосадминистрацию малой группой. Тогда нас было уже несколько десятков человек, мы были достаточно хорошо организованы. На собрании командиров мы придумали себе название – Народное ополчение Донбасса. Народное – потому что возникло из народа, а не по воле какого-то олигарха или его шестерки. Ополчение – потому, что сбор наших рядов очень напоминал именно собирание народных сил на борьбу с неприятелем во дни Смуты.
Уже тогда я понимал, что все может дойти до вооруженного противостояния с врагами, а майданную хунту мы обоснованно считали своими врагами. Мы стали задумываться об оружии. Нам только в начале марта удалось достать лишь семь гладкоствольных ружей да пару нарезных карабинов. Поиски оружия продолжались. В первые дни мы были совершенно безоружными.
Я понимал: главное – организация, программа действий и пропаганда, пропаганда, пропаганда! Как во времена Ленина и его «Искры». Надо было дать протестным массам одного лидера и единую программу требований к властям. (Забегая вперед, скажу, что мы даже принялись формировать состав народного правительства Донбасса.) Основные же наши усилия сначала сосредоточивались на донесении нашей позиции до максимального количества людей. Первая же наша листовка содержала требование к местной власти выполнить решения Харьковского съезда.