Фаина Федоровна - стр. 20

Фаина Фёдоровна дожидается пока первый утренний больной выходит из кабинета и придерживает дверь, чтобы сразу не вошёл следующий.

–Вот у нас лечится Достигаева от двустороннего гайморита, а она работает в продовольственном магазине. На карточке написано – старший продавец. И сегодня она придёт продлевать больничный.

–И что я должна ей сказать? Знаете, Достигаева, у моей Фаины Фёдоровны кончилась краковская колбаса?

Медсестра смотрит на меня, нахмурившись.

–А вы не шутите. Доктора не святым духом питаются. И, кроме того, не нами сказано: «Кто ищет, тот всегда найдёт». Попросите её, пусть принесёт нам какие-нибудь продукты. Колбасу, сыр, консервы, сгущёнку, тушенку… Нам не бесплатно, мы заплатим.

–Фаина Фёдоровна, я же вам говорила – через три года я собираюсь в аспирантуру. Я – всего лишь молодой специалист. Ещё не хватало, чтобы какая-то Достигаева, написала на меня жалобу в облздравотдел, в газету «Вечерние новости» и в ЦК партии.

–Вы разве партийная?

–Нет, но в ЦК пишут по любому поводу. Вы представляете, на общем собрании больничного объединения – стационар и две поликлиники, будут читать: «Отоларинголог 2-й поликлиники Григорьева О.Л. вымогала у пациентки краковскую колбасу». Все же со смеху помрут!

Я с размаху шлёпнула по выключателю настольной лампы.

–Зовите следующего пациента!

–Ольга Леонардовна, так все делают!

–Я не буду.

–Мы с вами с голоду помрём.

–Не помрём. Мама вчера жарила хек, я с вами поделюсь.

В дверь кабинета просительно всунулась чья-то голова.

–Входите.

Фаина Фёдоровна ушла в процедурный отсек нашего кабинета и сердито трясла там головой. Трясся её колпак, а спиралевидные кудряшки, казалось, вызванивали над лбом:

–Х-ххек! Ж-жареный! Да у меня печень больная!

И она ворчала до тех пор, пока в кабинете не появились ОН и ОНИ.

Это, наверное, странно рассказывать пациентам. Пока я не притронулась к больному, пока я не выслушала его историю, я свободна. Мне нет никакого дела до тысяч, до миллионов больных. Мир полон людей и каждый чем-то болеет. Но может быть, любовь – это и есть прикосновения и слова? Я не отягощаю свой мозг разговорами о болезнях с незнакомыми людьми. Я никогда не говорю посторонним, что я – врач. Я не поддерживаю разговоры о медицине в поездах, самолётах, очередях и социальных сетях. Но как только мне приходится сказать что-нибудь, типа: «Ну, давайте посмотрим. Откройте рот…» – Всё. Я в капкане. Теперь для меня больной – это всё равно, как здоровенный магнит. Как камень Гингемы – была такая волшебница в сказке про девочку Элли, Страшилу, собачку Тотошку и трусливого Льва. (Довольно наглый перепев с американского аналога, но суть не в этом.)