Фаетон. Научно-фантастический роман. Полное собрание книг - стр. 40
– Эй, что за шутки?! – окликнул Думар.
– Следуй за мой, тварь! – угрожающе приказал солдат. И Думар повиновался. В будке сидело пятеро небритых и нечесаных охранников в поношенной униформе, под столом валялось два трупа в форме дворцовой охраны Президента. Думар в замешательстве остановился на пороге, его нерешительность развеял сильный удар в спину дулом автомата. Спина заныла. Он очутился посреди душного помещения.
– Ну, выкладывай? – обратился к нему один из бандитов, седой длинноволосый с жесткими чертами лица, очевидно, главарь. – Кто тебя прислал?! И зачем?! – он выжидательно смотрел Думару в глаза, затем добавил, – Не вздумай медлить! – говоривший медленно обвел глазами сообщников, висевший на шее автомат глухо стукнулся о край стола. Двое поднялись. В их засученных по локти руках зазвенели цепи.
Думар понял, “ Живым не выйти”. Он напрягся всем телом, издал нечеловеческий крик и бросился на главаря. Неожиданность дала свои результаты. В мгновение ока в руках очутилось оружие, скосившее длинной очередью почти всех. Уцелевший конвойный, стоявший до сего времени у выхода, исчез.
– Черт! – выругался Думар. Осторожно выглянул в окно. Но тот был уже далеко, скрываясь в развалинах. Думар собрал рожки с патронами, запихнул их за пояс. Трофейный автомат повесил на шею, и вышел из булки. На улицах пустынного города прохожих почти не было. А те, которые попадались, смотрели голодными глазами на лейтенанта с немым укором и страхом. Ко дворцу он подошел к четырем часам дня. Жарко светило солнце, камень мостовых и стен домов испускал духоту и сырость. У дворца он наткнулся на полицейский заслон. Внутри пространства, обложенного мешками с песком, сидели за крупнокалиберным пулеметом солдаты в касках.
– Проваливай! – донеслось оттуда.
– Мне к Президенту!
– Эй, парень! Если ты пришел наниматься в охрану, так вакансий нет, все занято. Ха- ха- ха!
– Та, та, та, та. – Прозвучала короткая очередь, пули просвистели в сантиметре от головы. Лейтенант не дрогнул. – Ты нам нравишься. – Издевались солдаты, давая еще очередь.
Пули зашлепали у ног. Он медленно повернулся к ним спиной и стал уходить: “ Если не убьют, постараюсь пробраться во дворец ночью”. К исходу дня Думар обошел почти весь город, всюду встречая разруху и исхудалых людей. В одном месте его облаяла стая голодных собак с ввалившимися животами и сверкающими глазами, они остервенело лаяли, швыряясь хлопьями пены. Палец невольно потянулся и спусковому крючку автомата. Голодные псы, как по команде, скуля, с поджатыми хвостами, бросились врассыпную. Долгие годы войны наложили отпечаток и на бедных животных. Унылые картины врезались в память, и сытая жизнь Лакии казалась земным раем. Но войны наложили свой отпечаток и на людей. Сердца ожесточились, жизнь человеческая не стояла ничего. Естественно, в этих условиях с особенной тщательностью охранялся дворец, потому что те, кто охранял его, охраняли прежде всего свое благополучие и сытую жизнь. Думар понимал это, понимал и то, что проникнуть во дворец невозможно. Уже первые лучи заходящего солнца краснотой легли на стены домов, на лица редких прохожих. С суши подул вечерний легкий пассат, а решение не приходило. Сумерки застали Думара в развалинах аэропорта. Издали он заметил свою машину с чехлом на фонаре. У самолета торчал часовой с автоматом. Думар с нетерпением ожидал темноты. Солнце давно уже утонуло в море, а свет не мерк. Предательская луна ярко светила, очерчивая молочным сиянием предметы. Он быстро подбежал к остаткам самолета, сгоревшим некогда на стоянке. Оттуда ближе и лучше наблюдать за часовым. Закаленный в боях солдат был бдителен, бдительность эта отрабатывалась день за днем в ходе боев до чудовищного автоматизма. Солдат научился видеть и слышать во сне, и каждый шорох в сознании постового отвечал предмету, его породившем. Поэтому он услышал то, чего не мог уложить своим слухом Думар. Часовой как бы нехотя зашел за самолет и остановился там, облокотившись на фюзеляж. Сердце у лейтенанта застучало в груди. Он выжидал удобного случая. Прошел час. Луна сместила тени, но не убавила яркости.