Фаетон. Научно-фантастический роман. Часть 1 - стр. 45

– Да брось его, пусть он сдохнет. Нашел обузу на нашу шею.

– Отец, замолчи и не мешай мне.

– Что ты сказал, щенок? – крайне раздраженный, Ден бросился с кулаками на Омара.

– К черту, надоело! Убирайся со своим найденышем куда хочешь! – с пеной у рта кричал он. Омар не реагировал. Хладнокровно укладывая незнакомца в постель. Отец, доведенный спокойствием сына до бешенства, отвесил ему изрядную оплеуху. Сын выпрямился, и не владея собой, ударил отца кулаком в подбородок. Неожиданный ответ с такой силой опрокинул беднягу Дена на спину. Глухо охнув, он шлепнулся на пол, раскидывая руки. Выпученные глаза остановились, рот непроизвольно открывался, хватая воздух, но грудь не дышала. Омар испуганно бросился к отцу, приподнял его. Отец не шевелился, дико вращая налитыми кровью глазами, и не дышал. Лишь минуту спустя дыхание вернулось к нему. Кряхтя, опираясь на сына, он приподнялся. Омар помог ему лечь, задерживаясь у постели. “Теперь уж точно выгонит". – Подумалось ему. Отец поднял правую руку, ощупывая подбородок: – Да, ты у меня совсем уже мужчина. Неожиданно спокойно сказал он. – Ладно, оставайся со своим подопечным, ставь его на ноги. Ох-хо-хо. – Застонал он. – Я сам управлюсь как-нибудь с отарой. – Он повернулся спиной и тут же захрапел. Омар с приподнятым настроением принялся ухаживать за больным. Прежде он промыл гноящиеся раны теплой водой и обильно смазал овечьим жиром. Затем влил молоко с хлебными крошками в кружку и накормил. Ночь прошла спокойно. Больной спал. Температура хоть и держалась высокой, но не настолько, чтобы угрожать непредвиденным исходом. И Омар впервые спокойно уснул…

Азон вышел из духоты комнат полон невеселых дум. Думар, его единственная поддержка и опора в этом осином кубле наемников, укрывшихся под сенью службы, царю от разного рода невзгод, беззащитен как младенец. Как сложится теперь судьба? Враги не преминут воспользоваться одиночеством Азона. Начнутся козни, интриги и насмешки. В конце концов он вынужден будет покинуть пост первого телохранителя царя, а это крах. Снова скитания в поисках случайного заработка, издевательские оскорбления бездомных, нищета. Он вышел за ограду, окаймлявшую дворцовый комплекс, на тротуар. Мимо проносились легковые автомобили, грузовики и мотоциклы. Редкие прохожие спешили в этот час домой. Моросил мелкий дождь. Азон поднял воротник куртки, остановился у края улицы. Вскоре к нему подкатило такси. Словоохотливый таксист без умолку тараторил о рыбной ловле. Он стал рассказывать о хитростях прикорма и рыбалки вообще. Но Азон плохо слушал, он был поглощен в собственные невеселые мысли. Вскоре они подъехали к дому, где Азон жил в служебной однокомнатной квартире на седьмом этаже. Подымаясь в лифте, в голову вдруг пришла неожиданная мысль: “А в самом деле, ведь таксист прав, завтра выходной. Выходной и у меня. А не пойти ли мне на охоту. Немного развеюсь и, может, приду в себя". Мысль взбодрила, он быстро, твердым шагом вошел к себе. Комнатка, в которой жил Азон, была небольшой, прямоугольное пространство, ограниченное четырьмя стенами, паркетным полом и белым потолком, составляло в объеме тридцать семь с половиной кубических метров. На противоположной стене от двери находилось широкое окно с балконной дверью, занимавшее почти ее половину. Великолепный вид на проезжую часть улицы. Справа стояла узкая деревянная кровать, у окна письменный стол с настольной лампой, слева у двери несколько стульев, кухонный стол, застланный скатертью, и всякая аппаратура на нем. В эту комнату можно было попасть из маленького коридорчика, ведшего на крохотную кухоньку и ванную. Азон вошел в коридорчик, снял куртку и повесил ее на вешалку возле входной двери. Затем устало опустился на табурет. Немного посидел, не двигаясь, с закрытыми глазами. Затем принялся расшнуровывать ботинки. Когда он вошел в комнату, было уже около одиннадцати вечера. В это время по телевидению обычно транслировались развлекательные программы. И он по привычке включил аппарат. На экране возникло лицо Риши. Азон недовольно поморщился. Риши изливался траурной речью. Сменилось несколько кадров, показывая убитого горем отца, принимавшего соболезнования от заморских стран в лице заместителей руководителей ста пятидесяти государств, созванных визирем со всех концов Мира. Визири и Советники, заместители и секретари проходили перед несчастным монархом в скорбном молчании жали руки. Руководители же сидели в это время у экранов телевизоров и взирали на Лакия, с волнением