Фабрика прозы: записки наладчика - стр. 62

Загнутые страницы, засушенные анютины глазки и карандашные пометы – подчеркивания, галочки и восклицания на полях «наконец-то!», «верно подмечено!» и даже «подлец!» Подлец – по адресу героя, разумеется, а не автора. «Подлец!» – это напротив абзаца: «Галина, побледнев, встала со стула, повернулась и вышла из комнаты. Через полминуты Игорь услышал, как ее каблучки застучали по тротуару. Но он не подошел к окну, не посмотрел ей вслед. Довольно ухмыляясь, он подумал, что легко отделался».

Любимые книги! Но забытые напрочь.

Проводили к последнему порогу Бориса Владимировича Дубина. Кремация в Николо-Архангельском, поминки в «Мемориале» на Каретном. Много прекрасных слов сказали его друзья и коллеги: социологи, переводчики, литературоведы. Великий был человек. Редкий случай, когда огромный ум и эрудиция сочетались с добротой и совестливостью. В 2000-м мы вместе делали книжку «Общественный договор». Но я не могу припомнить каких-то «умных разговоров» – всё больше просто так, о жизни, о делах. Но был какой-то особый тон, звук, стиль. Порою этот тон значит больше всяких «дискурсов».

Хорошо сказал про него Ливергант: «Вот есть какая-то экзотическая крохотная страна, я даже не знаю точно, где она. А Боря Дубин знает десяток молодых многообещающих поэтов из этой страны. А некоторых он уже перевел».

Некоторые мои коллеги-писатели иногда говорят ну совсем неправильные вещи. Порой вещи злые и глупые, а иногда даже, пардон, подловатые. Однако я почему-то взял за правило на такие выступления не реагировать, не писать желчные реплики. Наверное, это «ложное чувство цеховой солидарности». Как в нашем детстве было, помните: «он молчит из ложного чувства товарищества». Наверное, тут еще и страх пересудов. Вот, мол, начну я ругать писателя более знаменитого и успешного – и скажут: «Ага! Завидуешь!» А если стану этак хлестко про писателя менее известного, чем я, – скажут: «Ага! Доминируешь, красуешься!»

Наверное, я неправ. Но переучиваться поздно.

Интеллигенция всегда виновата. Она либо молчала, когда надо было взывать и обличать, либо говорила не то, что надо. Неправильно говорила, вредно.

Это понятно. Потому что интеллигент – это не образование, не род занятий, не образ мыслей (помните «критически мыслящую личность»?) и даже не нравственные принципы.

Интеллигент – это всего лишь один из образов Другого в нашем сознании. Как Мужчина (для женщины) и Женщина (для мужчины), как Ребенок, Старик, Нищий, Богач, Иностранец и Еврей.

Интеллигент – психологическое инобытие Еврея. Он говорит на нашем языке, живет и работает с нами, но он не наш. Он держится за своих. У него свой жаргон, свой бог и своя миссия, в которую он верит… Невыносимо.