Фабио Капелло. Босс - стр. 17
Что же касается Геррино, то, возможно, он уже и не являлся грозным игроком на поле. Но местная футбольная команда оставалась его призванием, ее он должен был вести в будущее, и подготовка собственного сына была лишь частью более обширных планов. Его старый товарищ по команде, Бепе Фабрис, говорил мне: «Он вернулся с войны и много играл в футбол. Однажды, когда я был с ним рядом, он сказал: «У нас должно быть новое футбольное поле, рядом со школой». Он был школьным учителем и тренером, и с большой страстью относился к обеим профессиям».
Геррино был одним из тех, кто дает другим в жизни шанс. И характер его был не без упрямства. «Перед уроком он всегда осенял себя крестным знамением, также поступали и дети, – объясняет Эвелина. – Но когда власти велели этого больше не делать по политическим соображениям, он оставил учительство. Он был хорошим человеком, правильным человеком, он никогда ни о ком не сказал ничего плохого».
Даже когда он еще учительствовал, с деньгами было очень туго. Эвелина вспоминает, как ей приходилось помогать своему мужу финансово, чтобы не пострадало то уважение, которое оказывалось ему как тренеру местного футбольного клуба, особенно когда для этого клуба возводился новый дом. «Они строили здесь новое футбольное поле, – объясняет она, – но денег не было. По субботам мне приходилось давать Геррино пять лир (эквивалент нескольким старым пенсам), чтобы он смог позволить себе выпить чашку чая или еще чего-нибудь после матча. Для юношеской команды он был тренером, президентом, в общем, всем – и у него даже не было денег, чтобы заплатить за чай, никаких денег. Он тратил на футбол все, что мог. Если его не было рядом со мной, значит, он отправился наблюдать за строительством нового поля или же – на футбольный выезд».
«Я помню отца Фабио, – говорит вице-президент клуба, Франко Стефано, – когда он был тренером основной команды, юношеской команды, а также смотрителем футбольного поля. Он сеял семена, когда наше футбольное поле было лишь куском вспаханной земли, и из этих семян выросла трава».
И теперь, когда в команде был Фабио – жесткий и отлично чувствующий мяч полузащитник, у всех появилась дополнительная мотивация к упорной работе. Но где бы ни играл Фабио, дома или на выезде, для его матери правила оставались неизменными. «Мне не разрешалось приходить и смотреть, как он играет, потому что Фабио этого не хотел, – вспоминает Эвелина. – Во многих случаях он был большим маменькиным сынком, но не тогда, когда дело касалось футбола. Я не знаю почему, просто таким уж он был, возможно, ему было бы стыдно, если бы его мать сидела на стадионе и болела за него. Отцы приходили смотреть, женщины – нет. Говоря по правде, я не возражала против того, что меня не приглашали, потому что не хотела бы вести себя как напористая мамаша, которая орала бы на него из-за боковой линии и все такое.