Эйсид-хаус - стр. 4

– Что ты взял? – я боялся, что он покажет нож.

Мое сердце буквально остановилось, когда из-под сиденья он вытащил обрез.

– Не пойдет, приятель. Ни хуя не пойдет.

Я рванулся вон из машины, но его рука схватила мою.

– Расслабься? Неужели ты не понял, что он ни хера не заряжен? Ты же знаешь меня, Джок, черт возьми. Мокруха не моя на хрен специальность, и никогда таковой не была. Прояви же немного здравого смысла, дружище.

– Ты говоришь мне, что это ружье не заряжено?

– Конечно оно не заряжено в пизду, чувак. Ты, что, думаешь я, блядь, полоумный? Делаем это так – нам не нужно никакого насилия. Никакого усугубления, никто не пострадает. Голос внутри меня сказал: люди меняются, когда ты наставляешь на них ствол. Вот как я это вижу: мы хотим наши деньги. Нас не колышет увечить этого мудака; мы просто хотим получить долг. Если ты пустишь в дело эту биту, то можешь запросто сделать из него отбивную. Тогда мы не получим никаких денег, и загремим в чертов Скрабс. Мы терроризируем его, показываем ему это, – он размахивал стволом, который теперь казался жалкой игрушкой, – и Уитворт выкладывает нам купюры.

Я был вынужден допустить, что если следовать логике Гари, то все выглядит гораздо проще. Напугать Уитворта было предпочтительней, нежели уделать его в говно. Замеси мы этого козла, и он, возможно, тут же соберет команду для мести. А если напугать его до чертиков этим стволом, то он поймет, что с нами не стоит качать права. Мы знали, что обрез не заряжен, а Уитворт нет. Кто в таком случае рискнет на нас потянуть?

Квартира Уитворта находилась на первом этаже типового для шестидесятых домика с отдельным выходом в небольшом муниципальном округе рядом с Квинсбридж Роуд. Было уже темно, хотя и не так, чтобы глаза выколи, когда мы припарковали машину в нескольких ярдах от парадного. Я колебался, надевать ли шлем, затем решился не надевать. У Гари не было маски и, кроме того, мы хотели, чтобы Тони Уитворт видел, кто наставляет на него обрез. Вместо этого я спрятал биту под моим длинным пальто, когда мы вышли из машины.

– Жми в этот долбанный звонок, – приказал Гари.

Я нажал кнопку.

В холле включился свет, просачиваясь сквозь щель поверх двери. Гари просунул руку под свое пальто. Дверь открылась и перед нами с настороженным видом стоял мальчик лет восьми в футболке Арсенала.

– Тони дома? – спросил Гари.

Я не рассчитывал на это. Я превратил Уитворта в мультипликационный персонаж, стереотипного болтливого сутенера-спекулянта, задавшись целью оправдать то, что мы собирались с ним сделать. Я никогда не представлял его, как реальную личность, с детьми, с людьми, зависевшими от него, и возможно даже любившими его. Я пытался дать знак Гари, что это было безмазовое время и место, но маленький мальчик убрался назад в дом, и почти одновременно в дверях появился Уитворт. На нем была белая майка и джинсы, и на его лице застыла лучезарная улыбка.