Эй, улитка, высунь рожки! - стр. 13

На второй роман ушло два месяца, потому что Лика не могла работать день и ночь, как над первым. Кроме того, отвлекали письма читателей, среди которых подавляющее большинство составляли послания от мужчин, желающих с ней познакомиться. Как человек ответственный, Лика писала на них ответы с вежливыми отказами. Письма передавали ей в издательстве, каждый раз торопя с новой книгой. Отнеся рукопись «Легкомысленного дуэта», она тут же засела за третий детектив.

Откуда брались её сюжеты, Лика точно не могла сказать. Она поступала просто — придумывала героя или героиню с обычной биографией, потом заставляла попасть в странную или дурацкую ситуацию и с любопытством наблюдала за их дальнейшими действиями. Лика сочиняла свои истории с огромным удовольствием, потому что всегда любила примерять на себя разные немыслимые случаи, выдумывать приключения, в котором главной героиней была она сама. И теперь ранее сдерживаемое воображение выплескивалось на бумагу и складывалось в толстенькие рукописи.

Получив гонорар за вторую книгу, Лика купила компьютер и освоила его с помощью Верочкиного мужа Гриши. Гриша был посвящен в страшную тайну Валерии Полонской и свято хранил её, одновременно умирая от смеха, когда Лика жаловалась на обилие заочных поклонников.

— Ты превзошла себя в своем камуфляже, Золушка! Выразила, можно сказать, свою тайную сущность. Твой Зайцев идиот, мог бы иметь такую жену, — при этом Гриша тыкал пальцем в обложку, — а имеет замордованную кухарку.

— Ну ты полегче с кухаркой! Ты тоже Верочке не даришь шиншилловые манто и бриллианты.

— Дело не в бриллиантах. Женщина должна быть свободной личностью, а не рабыней домашнего очага. Должна быть такой, как хочет, какой ей нравится. Тебя же заездили, нагло и беспощадно заездили! Продохнуть не дают.

— Не дают, — согласилась Лика, — И не дадут, что самое страшное.

— А ты не проси, чтобы дали. Не умер же Пашка, пока ты у нас на даче творила бессмертный опус про киллера.

— Не умер, но грязью зарос и оголодал. До сих пор простить не может.

— А тебе нужно его прощение? Вон сколько мужиков желают познакомиться, только свистни, — Гриша хлопнул ладонью по кипе конвертов.

— Пойми, Гришенька, они не со мной, а с Валерией Полонской желают познакомиться. Относительно меня заявок не поступало.

— У вас раздвоение личности, мадам! Это уже клиника. Тебе просто страшно оттого, что ты посмела стать самой собой, — возмутился Гриша: — Просто какая-то улитка, сидящая в свой скорлупе и боящаяся нос наружу высунуть! И кого ты так боишься, Пашку, мамочку или Сашку с Машкой? Бабушку, может быть? Ты себя боишься!