Exuvium - стр. 18
И часть этого времени была потрачена на бессмысленное разглядывание маленького чёрного щита с изображёнными на нём уравновешенными золотистыми весами с серебряными чашами. Минималистично, банально, но зато герб, красующийся на местных флаге и печатях, даже на никому не нужной брошюре, отражал суть истории и дела, с которого началось существование Табеса, как независимого государства.
Шелби кусала губы, жалея, что оставила памятку о Виварии дома и не смогла повнимательнее прочитать условия и возможности, которые Апекс обещал подарить каждому добровольцу. Она только помнила о том, что единственной выгодой для людей, поступивших туда, была не маленькая стипендия, а в дальнейшем – заработная плата. Но никто не удосужился написать о том, что новоиспечённые работники Экзувия вместе с высокооплачиваемой должностью получат к концу обучения уйму седых волос, большую ответственность не только за собственную жизнь.
Хоть в одном Дженкинс был прав: Виварий – кладбище для слабых подопытных мышей, которые стали жертвой естественного отбора. Как и в дикой природе, там будет работать принцип: «Убей или умрёшь сам». И никому нет дела до того, что добровольцы тоже выросли в социуме, а не в конуре, что они просто желали роскошной, беззаботной жизни. Те будут обычным куском мяса, который не жалко кинуть на растерзание тигру ради спасения собственной шкуры. Только этим и занимался Апекс во благо людей. Никто из них не собирался поднять тучную задницу с мягкого кресла и встать на защиту любимого правосудия. Они были императорами в Колизее, наблюдали с высокого балкона, держали огненный меч возмездия чужими руками, когда их ладони были чисты.
Шелби слишком хорошо понимала, в какой ситуации оказалась, поэтому не торопилась лезть в эту беспросветную яму, наполненную кровью, человеческими страданиями. Она не хотела видеть смерти напарников, преступников и гражданских, чувствовать боль, смотреть на изувеченные, расчленённые тела и ощущать запах разлагающейся плоти. Ей не хотелось мучиться из-за кошмаров, которые часто терзали её отца, заставляя его постоянно менять снотворные препараты и ходить к психологам.
А началось это после убийства напарника Уильяма Эртона на очередной операции по поимке преступника. Он, будучи на тот момент инспектором, был потрясён, впервые увидев смерть коллеги, осознав, что даже служители правосудия склоняли голову на грудь, не выдерживая объятия смерти. Они были такими же хрупкими, как и люди, которых им поручили защищать от жестокости. Очевидная информация почему-то сильно потрясла его. Может, виной всему был постоянный недосып и стресс из-за работы, но тот случай оставил неизгладимый след на пошатнувшейся психике мужчины.