Ex oriente lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии - стр. 19

Вот как, например, оценивает эту эпоху европейской культуры Освальд Шпенглер: «В начале XIV столетия почти одновременно – притом одновременно с изобретением масляной живописи и контрапункта – произошло изобретение пороха и компаса, т. е. дальнобойного оружия и далекого плавания… «(Шпенглер, 436); Шпенглер считает, что плавание на парусных судах в открытом море способствовало преодолению эвклидова понятия материка, свойственного предыдущим эпохам. «Со дня открытия Америки Запад сделался только одной из провинций исполинского целого. С этих пор история северной культуры принимает планетарный характер» (Там же, 438). На это же время приходится, по мнению Дж.-Ф. Туана, изменение образа космоса в сознании человека (Tuan, Topophilia, 129; ср. также: Ibid., 247: «Primitive and traditional peoples lived in a vertical, rotary, and richly symbolical world, whereas modern man’s world tends to be broad of surface, low of ceiling, nonrotary, aesthetic, and profane. In Europe the change took place gradually from 1500 onward…»).

Свое исследование я начинал с изучения ориентационных принципов в греко-латинской античности. Со временем ареал работы все расширялся, и когда в своем «Drang nach Osten» я достиг Китая, мне стала совершенно очевидна ущербность европоцентризма в историческом исследовании такого рода. Если теорема Пифагора была известна в Вавилоне, Индии и Китае за несколько столетий до рождения Пифагора, то и начинать историю геометрии следует не с этого уважаемого грека, а с восточной науки. Вообще говоря, история Старого Света (Евразии) оказывается единой и нерасчленимой.

Один из ярчайших представителей «евразийства» П. М. Бицилли в своей знаменитой статье «“Восток” и “Запад” в истории Старого Света» (1922 г.) особенно резко поставил вопрос о «единстве истории духовного развития Старого Света» примерно с 1000 г. до н. э. до 1500 г. н. э. Отмечая синхронизм в религиозно-философском развитии великих культурных миров Евразии, он писал: «Вслед за тем как в северо-западном углу Ирана кладется начало монотеистической реформы Заратуштры, в Элладе в VI веке происходит религиозная реформа Пифагора, а в Индии развертывается деятельность Будды. К этому же времени относится возникновение рационалистического теизма Анаксагора и мистического учения Гераклита о логосе; их современниками были в Китае Конфу-цзе и Лао-цзе…» (цит. по: Метаморфозы Европы. М., 1993. С. 69).

Четверть века спустя после работы Бицилли (в 1949 г.) Карл Ясперс развил сходный тезис об «осевом времени», которое он относит к середине I тыс. до н. э. (между 800 и 200 гг.) – эпохе китайских, индийских, иранских, ветхозаветных и греческих мыслителей (Ясперс, 32–33). Ясперс полемизирует с представлением о Явлении Сына Божьего (Христа) как «оси мировой истории» и, удревняя эту ось, показывает независимость, равномерность и одновременность разноэтнических проявлений того перелома в истории, который произошел в середине I тыс. до н. э. «Все то, что связано с этими именами, возникло почти одновременно в течение нескольких столетий в Китае, Индии и на Западе независимо друг от друга… В эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим по сей день, заложены основы мировых религий, и сегодня определяющих жизнь людей. Во всех направлениях совершился переход к универсальности» (Там же, 33).