Европейские мины и контрмины - стр. 38

Госпожа Мюзар слегка поклонилась; улыбка, показавшаяся на ее губах, ясно говорила, что сердце ее не осталось бесчувственным к столь наивно высказанному комплименту, однако взгляд ее как бы говорил: «Не думаю, что вы приехали ко мне для того только, чтобы сказать это».

Антония с притворным смущением опустила глаза перед этим ясным и проницательным взглядом. Она переплела в мольбе пальцы в светло-серых перчатках из шведской кожи и, бросив на мадам Мюзар умоляющий взгляд, сказала:

– Я так же обставляю свой дом, хотя только на время всемирной выставки. Мой муж, – тут из ее груди вырвался вздох, – постоянно болен и не может совершать далеких путешествий, однако уступил моему пламенному желанию видеть Париж и чудесную выставку и позволил пробыть мне здесь некоторое время. У меня еще нет многого, особенно не могу достать себе приличный экипаж, – промолвила она нерешительно. – И я осмелилась обратиться к вам – у вас чудесные лошади…

Лицо мадам Мюзар приняло холодное выражение.

– Мне рассказывали, – продолжала маркиза, – что у вас совершеннейшие, прекраснейшие лошади во всем Париже… Я надеялась, что вы уступите мне этих лошадей – пару вороных каретных – и исполните мою просьбу…

Гордая улыбка заиграла на губах мадам Мюзар.

– Я не торгую лошадьми, маркиза, – холодно отрезала она, – вообще, я никогда не продаю лошадей, на которых сама езжу, а тем менее эту пару, от которой не отказался бы даже император. Я купила этих лошадей, потому что хотела иметь самую лучшую упряжку в Париже. Очень жаль, что я не могу исполнить вашего желания, ведь мне было бы так приятно быть вам полезной.

Маркиза опустила глаза с выражением обманутой надежды и смущения.

– Я, признаюсь, знала очень хорошо, что вы не торгуете лошадьми, – сказала Антония, – однако надеялась, что вы, быть может, сделаете одолжение иностранке.

Мадам Мюзар покачала головой, слегка пожав плечами.

– И притом, – продолжала гостья, – я подумала, что предстоящая война, которая, быть может, разрушит все эти блестящие надежды на праздник всемирной выставки, побудит вас уступить мне своих прекрасных лошадей, которых в случае войны я взяла бы с собою в Италию.

Хозяйка дома с изумлением уставилась на нее.

– Вы говорите о войне, – сказала она. – Не понимаю, о какой – кажется, во всем мире царствует глубокое спокойствие.

– Да, так кажется, – отвечала маркиза, с поразительной естественностью принимая самый простодушный вид. – На самом деле, конечно, Франция не будет непосредственно замешана, но честь обяжет императора защитить Голландию…

Госпожа Мюзар вся превратилась во внимание. Ее проницательный взгляд пожирал улыбающееся лицо болтавшей с нею дамы.