Европейские мины и контрмины - стр. 34
– Примите от меня поздравление, – сказал Риверо холодным тоном, который контрастировал со смыслом его слов. – Вы с каждым днем становитесь прекраснее и изящнее.
Полугордая-полуироническая улыбка играла на губах дамы, когда с них слетел ответ:
– Я должна стремиться к тому, чтобы быть настолько изящнее и прекраснее, насколько выше стоит маркиза Палланцони над Антонией Бальцер. Кстати, граф, нет ли у вас известий о моем достойном супруге, маркизе Палланцони?
И, засмеявшись, она откинулась красивой головкой на спинку шезлонга.
– Он спокойно живет под надзором старого слуги в небольшом домике около Флоренции, который я устроил для него, и проводит остаток своей жизни в раскаянии о бедности, на которую сам себя обрек и из которой я его вызволил. – Однако, – посерьезнев, продолжал Риверо, – остерегайтесь говорить о нем таким тоном с кем-либо другим, кроме меня: хотя человек, давший вам свое имя, пал низко, но имя его принадлежит к числу самых древних и самых благородных, и никакой новый позор не должен запятнать его, по крайней мере перед светом!
Лицо маркизы вспыхнуло, ядовитый взгляд блеснул из-под ресниц, губы гордо раскрылись, но маркиза не произнесла ни слова, глаза опустились как бы для того, чтобы скрыть выражение их от пристального взора графа; черты мгновенно приняли опять свое равнодушное, приветливое обличье.
– Знаете ли, граф, – сказала женщина, – я начинаю скучать. Теперь я изучила Париж с его пестрыми, меняющимися картинами, которые, однако, остаются, по сути, вечно однообразными; я нахожу отвратительными и скучными этих молодых людей с их притворной пресыщенностью, и, – прибавила она с легким вздохом и острым, испытующим взглядом, – настоящее общество закрыто для меня, несмотря на громкое имя, которое… вы дали мне.
– В этом отношении надобно иметь терпение, – отвечал граф, – находясь в вашем положении, нельзя спешить со вступлением в общество. Впрочем, будьте покойны, – продолжал он, – оказывая важную и полезную услугу, вы попадете в высший свет, немедленно и постепенно поднимаясь, но разом. Как только я сочту это необходимым, – прибавил Риверо тоном ледяной твердости.
Опять глаза маркизы вспыхнули гневом, и снова скрыла она это выраженье под опущенными веками.
– Важную и полезную услугу? – переспросила она спокойным голосом. – И верно, вы говорили, что мои услуги будут нужны в важных делах и что, служа святому делу, я смогу искупить свои прежние заблуждения. Но до сих пор я ничего не сделала, чего не могла бы сделать всякая настоящая маркиза.
При этих словах ее лицо исказила тень презрения.