Европейская герилья. Партизанская война против НАТО в Европе - стр. 15
Ультрадикалам не удалось создать единого антиимпериалистического фронта. Поднять массовое движение рабочих и мигрантов в Европе против неолиберальных реформ тоже не получилось. Руйян писал:
«С выдвинутым нами лозунгом “вернем войну сюда!” пролетарии “третьего мира” должны были убедиться в том, что в метрополиях существуют не только откормленные «левые» и бесчувственные, беспомощные перед лицом массовой бойни люди, поставки тонн оружия и поддержка разрушительных войн. <…> Вот это и есть самое существенное, и именно это нужно показать миру» [Tkachev, 2013].
В этом смысле деятельность леворадикальных групп, занимавшихся «городской герильей» отчасти можно считать успешной. Но они не сумели и не могли получить массовой базы. Одной из причин стала начавшаяся в 1970-е гг. деиндустриализация Запада – перевод промышленного производства в «третий мир», который некоторые модные и малограмотные политологи приняли за появление «постиндустриального общества». Численность рабочего класса в Европе стала резко сокращаться, но зато расти в «третьем мире». И часть европейских ультрарадикалов это заметили, проанализировали, и выбрали своей главной целью именно поддержку революционного движения в «третьем мире». Европейский рабочий класс был признан ими не просто обуржуазившимся, но и получающим определенные выгоды от эксплуатации стран периферии. Датская группа «Блекингегаде» («банда с улицы Блекингегаде», как ее называла пресса) организовала целый ряд ограблений с целью помощи медикаментами и одеждой национально-освободительным движениям в Африке и Азии – в Зимбабве, Мозамбике, Палестине [Дергунов, 2019: С. 242–245; Kuhn, 2014: 21–91)]. Также ее участники занимались тщательным анализом изменений в современной капиталистической системе. Они считали что «по существу единственным способом участия в борьбе за социализм для жителей империалистических стран является материальная поддержка национально-освободительных движений в “третьем мире” [Дергунов, 2019. С. 245]. Лидеры группы уже в 90-е годы, находясь в заключении, заявляли:
«Я против того, чтобы нас изображали “революционными романтиками”. Настоящими романтиками были те, кто ожидал восстания рабочих масс в империалистических странах». И хотя в работе Лауэсена сохраняется своеобразное влияние евромаоизма, в целом его анализ причин консервативности европейского рабочего класса и современных экономических процессов следует признать совершенно справедливым.
Левый ультрарадикализм 1970-1980-х годов стал следствием слабости массового левого движения, осознанием деградации просоветских массовых компартий, борьбой против инкорпорирования в капиталистическую систему ценой отказа не только от коммунистической идеологии, но и от самой этики протестного движения. Участники европейской городской герильи осознавали себя перед выбором: встраиваться в капиталистическую систему, уходить в сектантские микроорганизации – либо все-таки бороться. Их вдохновлял уже не столько исторические примеры борьбы в Европе, сколько борьба в «третьем мире», которую они и попытались перенести в «первый», в Европу и США.».