Европе не нужен евро - стр. 53

В последующие месяцы мне стало ясно, что имелись принципиальные разногласия о содержании, значении и обязательности центральных положений Маастрихтского договора. Это не могло быть связано с его недопониманием. Текст договора был достаточно ясным, и у меня еще уши горели от многочисленных заверений компетентных немецких политиков девяностых годов, что Маастрихтский договор гарантирует стабильность валюты и обязательно исключает трансфертный союз.

Я злился на мою собственную наивность и доверчивость: в течение десятилетий как государственный служащий и политик я был частью системы, сам принимал участие в первых подготовках к валютному союзу. В 1996 году я мучился над составлением книги о евро и прочел огромную массу литературы. При этом от моего внимания, вероятно, ускользнуло то, что в виду имелось совершенно иное, чем было написано. Я был шокирован и сейчас еще пребываю в этом состоянии.

Но между тем понимаю, что при подготовке и исполнении валютного договора с начала девяностых годов и по сей день имелись и имеются принципиальные недоразумения, в которых многие причастные лица и наблюдатели, в том числе и я, так и не могут разобраться.

Устав европейской системы центральных банков предоставляет своим членам весьма большую независимость: единовременное назначение администрации сроком на восемь лет, независимость при даче распоряжений, первоочередная обязанность Центрального банка поддержания ценовой стабильности.

Но фактически оказалось, что у членов Совета управляющих Центрального банка, а также у сотрудников ЕЦБ по-прежнему главную роль играют социализация происхождения и национальные лояльности. В период кризиса президент ЕЦБ Трише порой производил такое впечатление, будто он выступает как высокий представитель Французской Республики, а не как президент ЕЦБ. Начавшаяся скупка греческих, португальских и ирландских государственных займов и принятое в августе 2011-го решение распространить программу скупки на итальянские и испанские займы были совершенно не нужны для того, чтобы гарантировать механизм трансмиссии денежной политики. Это всегда было защитным утверждением, которое должно было маскировать нарушение договора. Скорее всего речь шла о попытке предотвратить моральный кризис в связи с политикой регулирования долговых обязательств некоторых государств прямым денежным финансированием государственных долгов. Это противоречило Маастрихтскому договору, если не по букве, то по духу.

Валютный союз в восьмидесятые и девяностые годы был большим политическим проектом Франции, чтобы объединиться с Германией и укротить ее. Но в период кризиса оказалось, что Трише в первую очередь был французским государственным служащим, желающим устранить угрозы для этого проекта. Поэтому он совершал неудачные действия в плане денежной политики, что на длительный срок могло нанести ущерб стабильности валюты.