Еврейское остроумие. Земля обетованная - стр. 9
– Евреи! Чего вы хотите?
И все евреи дружно, в один голос отвечают:
– Чтобы Рабиновича восстановили в партии!
Приходит Рабинович домой и мрачно говорит жене:
– С завтрашнего дня буду приходить домой на два часа раньше и на 30 рублей буду больше в получку приносить!
Жена, обрадованно:
– Тебя что, повысили?
– Да нет, из партии выгнали.
В поезде идет разговор о знаменитых людях. Участвующий в разговоре еврей повсюду видит «своих».
– Эйнштейн…
– Еврей.
– Спиноза…
– Еврей.
– Левитан…
– Еврей.
– Мендельсон…
– Еврей.
– Гейне…
– Еврей.
– О Господи Исусе, Пресвятая Богородица! – воскликнул сосед.
– Тоже евреи.
– Рабинович, почему вы в партию не вступаете?
– Потому что обязанности у меня будут, как у коммуниста, а права – как у еврея!
– Але, это КГБ?
– Да.
– К вам мой попугай не залетал?
– Нет. А вы – кто?
– Я – Рабинович. Я хотел вам сказать, что я его политических убеждений не разделяю!
– Тук-тук!
– Кто там?
– КГБ. Рабинович, у вас есть попугай?
– Есть!
– Покажите!
Рабинович открывает холодильник, оттуда вылетает попугай и орет:
– Слава КПСС! Слава КПСС! Слава КПСС!
– Спасибо! До свиданья!
После ухода гостей Рабинович поворачивается к попугаю и говорит:
– Понял, падла, чем Сибирь пахнет?!
Разговаривают два музыканта:
– Нет, ну я не понимаю, как такую классную музыку – джаз – могли придумать какие-то негры?
– Сема, успокойтесь, они-таки были негры только по паспорту!
Еврейская семья на опере «Евгений Онегин». Теща спрашивает у зятя-гоя:
– Скажи, а Онегин – еврей?
– Нет, Роза Марковна, он русский.
Проходит пять минут.
– Скажи, а Ленский-то еврей?
– Нет, Роза Марковна, русский.
Проходит еще пять минут.
– А Татьяна, я вижу, еврейка?
– Нет, что вы, Роза Марковна. Она чисто русская.
Проходит еще время.
– Ну, а няня Татьяны, она-то ведь еврейка, да?
– Еврейка, еврейка… – вздыхает зять. Теща поворачивается к сцене, хлопает
в ладоши и кричит:
– Браво, няня!
А. Корсунь И не забудь передать привет маме…
Сижу на нарах я, в Наро-Фоминске я,Когда б ты знала, жизнь мою губя,Что я ведь мог бы выйти в Папы Римские,А в мамы взять, естественно, тебя.…И в этом перегиб и парадокс:Кого-то выбирают Римским Папою,Кого-то запирают в тесный бокс…В. Высоцкий
Харьков. 20 июня 2001 года. Квартира Иваненко. 2 часа 32 минуты местного времени[1]. Все спят. Истошно звонит телефон. Наконец хозяин просыпается и поднимает трубку, в ней раздается голос:
– Алло! Говорят, ты едешь к папе? Так вот; как увидишь папу, так передай ему привет от Нюмочки из Бердичева[2]. Как «какого Нюмочки»? А то он не знает. Того, шо жил в соседнем с ним доме на Старосинагогальной улице. Не, ну он помнит. И скажи ему, шо тот сюртук, который папа брал одеть на свою свадьбу