Евпатий Коловрат. Последний герой Древней Руси - стр. 2
Хотя эта книга и не является научным исследованием, тем не менее автор считает необходимым снабдить ее ссылками на источники, чтобы читатели имели возможность более подробно ознакомиться с заинтересовавшими их вопросами.
Автор выражает искреннюю благодарность Фонду изучения исторической перспективы за поддержку в написании этой работы.
Три обрыва национальной памяти
Прежде чем перейти к обзору исторических сведений о Евпатии Коловрате, необходимо ответить на вопрос – почему в истории нашего Отечества столь много неясного и неизвестного? Почему, обращаясь к историографии, мы видим удивительное явление – историю России несколько раз «открывали» заново. Конечно, историческим знаниям свойственно не только накапливаться, но и теряться. Современники часто не считают нужным сохранить для потомков знания об обыденных и повседневных сторонах своей жизни. По понятным причинам далеко не сразу становятся известны механизмы и мотивы действий в сфере политики, дипломатии, стратегии. Такие процессы свойственны всем народам, но в нашей истории мы встречаем нечто большее – обрывы национальной памяти, когда информация о прошлом утрачивалась, и ее восстановление занимало продолжительные даже по историческим меркам периоды. Например, имя героя этой книги было совершенно неизвестно ни в XVII, ни в XVIII веке. О нем не знали ни автор «Истории Российской» Татищев, ни автор «Истории России» князь Щербатов, ни академик Миллер, ни Ломоносов – выдающиеся русские историки XVIII столетия. Лишь Карамзин впервые ввел в научный оборот сказание о Евпатии с пометкой – «Обнаружено в Новейшем летописце».
Но что Евпатий. Такие произведения древней русской литературы, как «Слово о полку Игореве», «Задонщина», «Поучение Владимира Мономаха», тоже были неизвестны в то время.
А всего лишь лет сорок назад большинству любителей истории ничего не сказали бы имена Забелина, Костомарова, Иловайского, Ольденбурга. Слышали о Карамзине, но «История государства Российского» была недоступна простому читателю.
Таких глобальных обрывов национальной памяти в нашей истории было три, и все они были связаны с трагическими перипетиями судьбы Отечества.
Первый из них – это как раз эпоха Батыева нашествия. В огне пожарищ не просто сгорали книги, погибли и те, кто мог их читать. Кто знал историю и мог ею интересоваться. В руины и пепел были обращены именно те города, где интеллектуальная культура была наиболее развита, – Киев, Чернигов, Владимир… Все те знания, которые были накоплены в первые века русской истории, сгинули почти безвозвратно. Из примерно 130–140 тысяч книг, существовавших в домонгольской Руси, до нашего времени дожило лишь около пятисот