Эволюция архитектуры османской мечети - стр. 27

Именно Улу-джами в Манисе во многом предопределила появление через несколько десятилетий «большой османской мечети» как особого типа культовой архитектуры:

– во-первых, в композицию молитвенного здания был возвращен двор, окруженный широкими галереями;

– во-вторых, двор мечети получил собственную поперечную ось, образованную боковыми проходами и акцентированную понижением уровня пола и рядами сдвоенных колонн;

– в-третьих, в поперечно вытянутом зале октагональное подкупольное пространство перед михрабной нишей было развито из максуры в композиционную доминанту интерьера, подчинившую себе боковые части зала без ущерба для конструкции нефов (в отличие от артукидских и данишмендидских памятников);

– в-четвертых, за счет равной высоты стен и единства кладки произошло объединение зала и двора в один архитектурный объем, расчлененный лишь двумя ярусами оконных проемов и входными порталами, что обеспечило доминанту купола на барабане, ощутимую, правда, только на удалении от здания.

Можно говорить о том, что, отталкиваясь от одних и тех же источников, архитекторы бейликов (в том числе Османского) на протяжении XIV в. решали одни и те же задачи и предложили сразу несколько вариантов зально-купольной мечети. Конструктивные решения, на которые отважились мастера бейликов, порой оказывались смелее, чем позволяли себе их османские коллеги (купол Ак-текке в Карамане, Ильяс-бей-джами в Балате, планировка и конструкция Улу-джами Манисы). То, что появившееся в середине XV в. огромное купольное здание султанской мечети, ассоциирующееся с образом «турецкой мечети» в целом, стало именно «османским», было предопределено исключительно политическими причинами.

При обращении к истории османской культуры выявляется не только понятное для историков искусства несовпадение исторической и стилистической периодизации, но и, как ни странно, отсутствие некоего общепринятого варианта последней, во всяком случае, применительно к османской архитектуре. Впрочем, то же самое можно сказать и о периодизации истории самого Османского государства, которая может быть как словарно-обобщенной (с непременным выделением разной длительности «золотого века империи» и соответственно периодов «становления» и «упадка»), так и предельно дробной (по годам правления султанов).

Однако привычная двухчастная европейская периодизация, рассматривающая историю Османской империи только как «взлет и падение» (с кратким «великолепным веком»), уже давно подвергается критике, причем если и хронологические рамки, и содержание «взлета» споров не вызывают, то этап «падения»