Евангелие любви - стр. 17
Никто не знал, что на это ответить, но трое все же попытались.
– Мы с тобой, Джош, – тихо проговорил Джеймс.
– На все сто, – добавил Эндрю.
– И да смилостивится над нами Господь, – заключила Мэри.
– Иногда мне кажется, что он вовсе не человек, – пробормотала Мириам, стуча зубами. Готовясь лечь в постель, она сняла с себя один за другим несколько слоев одежды и натянула теплый комбинезон.
Джеймс уже лежал в кровати, согревая ноги о бутылки с горячей водой.
– О, Мири, ты знаешь его много лет и можешь так говорить? Джошуа самый человечный из всех людей, кого я только встречал.
– Но уж как-то не по-человечески, – не отступала Мириам. А затем спокойно добавила: – Он изменился к худшему. Этой зимой в нем произошли перемены. И теперь он напрямую спрашивает, почему это должен быть он.
– Нисколько не к худшему, наоборот, становится лучше, – сонно возразил муж. – Мама утверждает, что он вступает в самую силу.
– Не знаю, кто меня больше пугает: Джошуа или мама. Поэтому повторю за Мэри: «Да сжалится над нами Господь!». Джимми, малыш, где ты? Обними меня, я так замерзла.
Мышка Марта пробралась на кухню, опасаясь, что может встретить там все еще властвующую мать. Она каждый вечер терпеливо ждала, пока не убеждалась, что та сложила скипетр и царственно поднялась по лестнице, и тогда совершала набег на кухню, где готовила горячий шоколад, который любил пить, забравшись в постель, Эндрю.
Сначала она решила, что тень на стене принадлежит свекрови, и ее сердце бешено заколотилось, затем замерло и куда-то провалилось.
Но тень оказалась Мэри, а сама она стояла у плиты с кастрюлькой молока.
– Не уходи, малышка, – нежно проговорила Мэри. – Побудь со мной, и я приготовлю тебе шоколад.
– Нет, нет, не беспокойся, я сама все сделаю – правда.
– Какое может быть беспокойство, если я все равно делаю для себя? А Дрю неплохо бы для разнообразия спускаться сюда самому. Пусть подождет, ему на пользу. Ты, Мышка, совершенно его избаловала, как и мать.
– Нет, нет, я сама вызвалась, правда!
– Послушай, дорогая, почему ты всегда такая напуганная? – Мэри улыбнулась булькающей кастрюльке, добавила шоколадного порошка, помешала шоколад и, выключив газ, продемонстрировала, что предвидела приход Марты и приготовила напитка не на одну, а на три кружки. – Ты такая прелесть. – Она поставила две кружки на маленький поднос. – Слишком для нас хороша. Тем более для Эндрю. А наш Джошуа в итоге сотрет тебя в порошок.
При упоминании волшебного имени маленькое, кроткое личико осветилось.
– О, Мэри, разве он не великолепен?
Как только эта восторженная похвала прозвучала, все воодушевление Мэри улетучилось.