Эва, дочь трактирщика - стр. 27
— Ничего! — рыкнул Брокк. — Поплачет и перестанет!
— Брокк, вы…
— Глухой, что ли? Пшел отсюда!
Вайд остался на месте, продолжая разглядывать бывшего соседа. Били его кнутом, недолго и неопасно – так, отпугнуть, но Лэндвик мужик крупный, плотный, так что пришлось и ногами добавить. И вот здесь точно участвовали несколько человек.
— Пошел отсюда! — повторил Брокк и начал подниматься. Но пьяный, избитый, и так не легкий, а теперь и совсем уж отяжелевший, он не смог подняться и тяжело уперся руками в пол.
Стыд разъедал, боль грызла, и хотелось забыть, но не забывалось. Как он, Брокк Лэндвик, уважаемый человек, оказался на полу в таком состоянии? Как мог не прийти домой к жене? Да еще напился до тошноты… Комната поплыла перед глазами, и желчь подкатила к горлу.
Вайд подошел к Лэндвику, ухватил его под мышки и помог сесть на кровать. Брокка не вырвало, хотя лучше бы вывернуло – так бы хоть немного легче стало.
— Рассказывайте, — велел Вайд.
Брокк взглянул на мужчину, и в нем колыхнулось слабое возмущение: и вот перед этим сопляком он должен отчитываться? Но приглядевшись, он понял, что сопляка уже давно не существует. И не в том дело, что Тмерри здоровяк с пудовыми кулаками; изменился он, словно злее стал.
— Он ее к себе привел, — начал тихо Брокк и пояснил: — Ливви мою. Добрые люди подсказали, в какой дом они зашли, вот я и пришел туда. Постучался, зову ее. А она мне: «Прочь». Прочь! — повторил мужчина неверяще. — Отцу родному! Даже и не показалась, крикнула только. А хлыщ ее высунулся и тоже говорит – иди отсюда, папаша. Папаша… — повторил Брокк зло. — Какой я ему папаша? Никуда я не ушел; сказал, что без Лив не уйду, что не дам ей в чужом доме остаться на ночь. Ты же знаешь, Вайд, что это значит.
Тмерри кивнул.
— Я шум поднял, сказал, что стражу приведу. Ну, этот и спустился. Белобрысый, тощий, сам на девку похож.
— Рэнд? — уточнил Вайд.
— Да кто ж их разберет… — задумавшись, Брокк с трудом припомнил наружность парня и ответил: — Рэнд, пожалуй. Холеный такой – говорю ж, как девка, с патлами. Лив, говорит, с тобой не пойдет, у меня останется. И добавил, гниль такая, кошель… за дочку мою! За Ливви! — повысил голос Лэндвик и посмотрел на внимательного слушающего стражника с непониманием. — Это как так, Вайд? Это так у них принято?
На этот вопрос Тмерри отвечать не стал и задал вопрос:
— А вы что, Брокк?
— Я схватил его за плечи и отшвырнул, а сам внутрь и за дочкой пошел, а она затаилась. Пока то, се, прибежали другие, оттащили меня. А я и этих раскидал. Потом в экипаже какие-то подъехали, кнутом отходили… Сказали, что еще раз приду – кошкам скормят.