Эва, дочь трактирщика - стр. 22
Ого! А он симпатяга. Лицо приятное, загорелое, со щетиной на щеках и подбородке; прямой нос подпорчен горбинкой, вероятно являющейся следствием давней драки, губы красивой формы, но тоже со шрамиком в уголке, а темно-голубые глаза немного раскосы. Шевелюра и вовсе на зависть – густые темные кудри. При всем при этом рослый, крепкий и излучает спокойную мужественность.
Ева даже подзабыла, что он ее напрягает, но вспомнила об этом, когда Вайд спросил:
— Голова еще болит?
— А вы кто? — ответила девушка вопросом на вопрос.
— Капитан стражи Портового района.
Зараза! Стража – это вроде как полиция, а с полицией Ева не хотела иметь дел ни у себя в Казани, ни здесь, в Сколле.
— Уже капитан? — уважительно протянула Гриди.
— Полгода как. Неужели моя матушка не прожужжала вам об этом все уши, тетя Гри? — усмехнулся Вайд.
— Да что-то не заходил об этом разговор, а может, я в заботах была и мимо ушей пропустила, — проговорила женщина, а сама подумала: надо же, какая ушла эта Гильда Тмерри! Заметила, как Ливви на Вайда поглядывает – а кто на него не поглядывает? – да и умолчала. Побоялась, наверное, что Лив или Кисстен нацелятся на ее драгоценного сына… — Да и ты у нас редко появляешься.
Вайд кивнул:
— Мне у штаба жить сподручнее.
— А что не в форме? Поглядела бы я на тебя красивого!
— Поглядите еще, — мужчина перевел взгляд на Эву. — Скажи, ты совсем ничего не помнишь?
— Нет…
— Странно это все. Вот так упасть…
— Поскользнулась она, Вайд. Ты же знаешь, какие на улицах иногда ручьи, а Эва уставшая была.
— Откуда вы знаете, что уставшая? Она ведь ничего не помнит.
— Она всегда уставшая. Чуть рассвет, а Эва уже в храм идет: надо ж воды с самого утра принести, согреть ее, приготовить каши на больных, накормить их, горшки выплеснуть, прибраться, постирать выпачканные рубашки и простыни, сено в лежанках сменить, вымести пол, разобрать одежду, которые благородные каэрины отдают бедным, заштопать, если надо, полотна прокипятить, на рынок сходить за травами для настоек. А иногда и с младенчиком новорожденным посидеть надо, если родившая сама не может из-за горячки. А еще на платках храмовых узоры обережные вышить…
Еве аж дурно стало, когда она представила объем работы, который выполняли руки, которые теперь принадлежат ей.
— …Так что уставшая была, — закончила Гриди. — Поскользнулась, упала и в Блуку; там уклон.
— Да не такой уж, — протянул Вайд.
— Ты мне что всучить хочешь? — рассердилась Гриди. — Что кто-то на девочку нашу руку поднял?
— Тетя Гри, я лишь…
— Помолчи! Это хочешь сказать? Что напали на Эву? Не было этого! Там людей много было; нам жрицы сказали, что это просто случайность. И кстати, Вайд Тмерри, хоть ты и стражник, а тоже под богами ходишь, а тин нынче светлый, и Мира Милостивая одаривает тех, кто заслужил. И то, что случилось – не просто так! Богиня все видит! То, что должно быть исправлено, исправит, то, что нужно стереть – сотрет… Смекаешь?