Эва, дочь трактирщика - стр. 11
При свете дня она показалась ей похожей скорее на тюремную камеру, чем на комнату молодой девушки. Впрочем, молода ли Эва Лэндвик? Судя по возрасту родителей, старой она не может быть, но вот средних лет – вполне.
Вздохнув, Ева подошла к сундуку, откинула крышку и увидела несколько аккуратно сложенных ночных рубашек, которые с натяжкой можно назвать белыми. Под ними обнаружились два платья-близнеца из тонкой шерсти унылейшего грязно-серо-бежевого цвета, прицепная юбка того же ужасного цвета, рукава, тоже прицепные и тоже красотой не блещущие. Глубже хранились платки – и большие, теплые, и легкие, но одинаково несимпатичные.
Докопавшись до чулок и носков, а потом и до дна сундука, Ева замерла, и ей стало жаль Эву Лэндвик. Неужели это – вся ее одежда? Хотя, наверное, после того как Эву подрали кошки, она потеряла желание наряжаться, если оно вообще у нее было. Люди ведь разные – кому-то и жизнь не в радость, если не блистать в центре внимания, а кому-то это внимание наоборот нервы треплет.
Ни трусов, ни примерных аналогов Ева не обнаружила и решила надеть другую рубашку, а сверху натянула платье, надеясь, что натянула его правильной стороной – зеркала ведь нет. Рукава Ева цеплять не стала, а вот чулки натянула. Умыться бы еще, зубы почистить и причесаться, да вот только ничего подходящего для этого под рукой нет. Ева кое-как расчесала тонкие спутавшиеся волосы пальцами и вышла из комнаты.
У лестницы она столкнулась со смазливой светловолосой девушкой лет двадцати, похожей на Гриди Лэндвик. Девушка окинула Еву взглядом и протянула:
— Что с тобой?
«Так и знала, что оделась неправильно», — подумала Ева, но Ливви, как выяснилось, имела в виду другое:
— Захворала, что ли?
— Я вчера ударилась головой и…
— То-то я и гляжу, что у тебя на голове гнездо, — бесцеремонно прервала ее Ливви. — Спрячь лучше свои колтуны, — заявила она и, оттеснив Еву, начала первой спускаться по лестнице.
Ева, ужаленная этой утренней токсичностью, какое-то время так и стояла, глядя нахалке вслед, а потом тоже начала спускаться. На первом этаже она обнаружила, что входных дверей две – одна, внешняя, обита железом и выглядит солидно, вторая раскрыта, а потолки низкие. Следуя на завлекательный запах, Ева зашла на кухню, где хозяйничала Гриди.
— Эвочка! — повернулась она к старшей дочери и внимательно ее оглядела. — Ты долго спала; я не стала будить тебя к завтраку. Как ты себя чувствуешь?
— Отлично выспалась, спасибо. А вы как спали? — ответила вежливо девушка, но только расстроила Гриди своим обращением на «вы».