Eurocon 2008. Убить Чужого - стр. 74
Вот тогда и опрокинуло Георгия. Навзничь. Как десять лет назад на обочине.
Был ли кем-то нанят татуированный жилистый придурок с сигаретой на откляченной губе или же порушил заборы, не справясь по пьянке с бульдозером, – какая разница!
Чужаки были виновны во всём.
Справа над песчаной грядой вздувался, очевидно, подсвеченный изнутри, огромный волдырь из неизвестного материала, вскочивший на берегу по их велению. Видимо, что-то вроде жилого купола.
А внизу над тёмным от влаги пляжем бесшумно, как призрак, плыла чёрная глянцевая машина чужих. Вся в бликах, только уже не в белых, а в жёлтых, закатных. Боевой треножник после ампутации. Ближе, ближе…
Будь в руках у Георгия гранатомёт и умей он из него стрелять, не колебался бы ни секунды и рука бы не дрогнула.
Но что ты можешь, гуманитарий хренов?
Взглядом испепелить?
Траурный механизм поравнялся с Георгием и скрылся из виду, заслонённый песчаным гребнем. А в следующий миг там полыхнуло и грохнуло. Как будто кто-то подкрался сзади и что было сил хлопнул с двух сторон ладонями по ушам. Ахнули, отразившись от воды, мощные отголоски.
Дальше из-за гребня раздался короткий громкий шелест (возможно, скрежет – просто сказалась минутная глухота), а чуть погодя – два еле слышных выстрела. Потом ещё два. Должно быть, контрольные.
Георгий по-прежнему стоял неподвижно.
Какое-то время ничего не происходило. Потом зашуршал песок (слух возвращался), и на вершине бугра обрисовалась подсвеченная закатом ладная человеческая фигурка, в которой Георгий незамедлительно узнал своего тёзку Жору Ягужинского.
Бритоголовый красавец, пряча на ходу в карман какую-то вещицу (что угодно, только не пистолет), беглым шагом пересёк открытое пространство и сгинул в зарослях.
Солнце стремительно убывало, съёживалось в уголёк. Собралось в точку меж двух зданий на горизонте – и исчезло совсем. Остался пыльный очерк города на фоне воспалённого неба.
Преодолев оцепенение и страх, Георгий спрыгнул вниз. Оползая по песчаному склону, спустился к воде.
Скупого освещения как раз хватало на то, чтобы рассмотреть всё в подробностях. Чёрная глянцевая глыба завалилась набок, но в остальном казалась ничуть не повреждённой. Распахнутые боковые дверцы напоминали теперь откинутые люки. Именно через них каких-нибудь несколько минут назад, конвульсивно извиваясь, выползали наружу застигнутые врасплох пришельцы, пока четыре беспощадных выстрела в упор не прекратили их конвульсий.
На ватных ногах единственный свидетель приблизился к месту преступления вплотную. Простёртых на мокром песке чужаков было двое. Одного из них, плотного, коротко стриженного брюнета, Георгий видел впервые, вторым оказался тот самый господин, с которым они повздорили сегодня утром в баре. А на чёрной лаковой крыше полуопрокинутого джипа слабо мерцала нанесённая краской из баллончика корявая надпись без единого знака препинания: