Eurocon 2008. Убить Чужого - стр. 70
Огорода Георгий не держал – огурчики-помидорчики проще купить на пристани. Да он, можно сказать, вообще ничего не держал – с тех пор, как овдовел и выпал из этой треклятой жизни. Цветы, посаженные женой, сохранил, деревья, понятно, тоже, а вот грядки сровнял и засеял газонной травой. Похожим образом он вёл себя и в городе. Доставшееся по наследству малое предприятие продал при первом нажиме чужих, совместно нажитую квартиру в центре сдавал, сам обитал в однокомнатке – впрочем, только зимой, а летом перебирался на дачу. Чтобы не одичать окончательно, время от времени подрабатывал переводами и корректурой.
Жил бережливо, иногда доходя до смешного (водку пьём – на спичках экономим), и всё же финансы таяли. Да. Вот так. Конец света ещё не наступил, а деньги уже кончаются.
Рассеянное внимание Георгия нечаянно собралось на шляпке гвоздя, криво торчащего из стены. Сходил за гвоздодёром – и ржавое железо, прокукарекав напоследок что-то вроде: «Умираю, но не сдаюсь», – вылезло, упираясь, из серой от дождей доски. Не так ли и мы сами…
Пойти, что ли, в бар сходить? Тем более повод есть – дорожку закончил…
День был неполивной, народу на участках копошилось немного. Пока шёл до магазина, несколько раз окликнули из-за штакетника. Вопрос задавали один и тот же: «А что это ты без тачки?» Отвечал: «Угнали».
– Кто угнал?!
Многозначительно указывал пальцем в серый от зноя зенит. Они, дескать. Всё они…
Сердечно поприветствовал попавшуюся навстречу зрелую незнакомку с развесистыми бледными боками – и был вознаграждён опасливым «добрый день». Деревенский обычай здороваться с каждым Георгий чтил свято, с удовольствием наблюдая подчас оторопь встречного, судорожно пытающегося вспомнить, где он с тобой мог видеться прежде.
В самом конце улочки пришлось вжаться в забор, давая дорогу бульдозеру. За рычагами сидела сильно татуированная личность, голая до пояса, с сигаретой на губе и, кажется, не слишком трезвая. На запылённой дверце кабины упрямо проступали полузатёртые-полузамазанные слова: «Убей чужого!» Судя по технике исполнения, надпись была делом рук какого-нибудь юного патриота. Осмелели. Заметно осмелели. Раньше предпочитали уклончивое «Убей урода!» Этак скоро, глядишь, дойдём до того, что и впрямь будем всё называть своими именами.
Вскоре воссияла впереди крашенная серебрянкой ограда. Возле входа на территорию магазина приткнулись три легковушки. Под жестяным навесом было уже довольно людно. За столиком в центре бетонного квадрата шумно пробавлялись винцом двое задорных визгливых юношей и три басовито матерящиеся девушки. В левом углу бара прихлёбывал извечное своё розливное пиво всё тот же Володька. Словно и не уходил вообще. Столик напротив единолично оккупировал некто неизвестный. Георгий покосился на него мимоходом и невольно задержал взгляд. Молодой бритоголовый красавец сидел, не касаясь позвоночником пластиковой спинки стула, и, выпятив подбородок, смотрел в никуда. Глаза – мёртвые, ртутные. На столе ополовиненная бутылка дорогой водки и рюмка. Ни закуски, ни запивки.