Этюды. Эскизы. Рефлексии. Стихи - стр. 3
В морге народ искушенный
все ему выдал сполна.
Бог его принял, как брата,
и в Пантеон снарядил,
чтоб не родился обратно
идол пьянчуг и кутил.
ЭТЮД ПРО БЕГЕМОТА
Я – бегемот, застывший в нищете
болотной топи, мутных вод и грязи.
Здесь тешатся вьюны касаньем тел.
Здесь хвастают хвощи изыском вязи.
На шкуре, мхом покрытой и гнилой,
сидит пичуга и клюет мне спину,
чтоб отыскать жучков, сбивая твердый слой
земли, травы и высушенной тины.
Стопы мои навечно приросли
к осклизлой липкой черной донной каше.
Мучительная лень бездействия не злит.
И жаба у ноздрей не будоражит даже.
Истома, растворенная в воде —
как кульминация идеи созерцания.
Я – бегемот (кто я?) в болоте (где?),
медитативный свет узревший (иль мерцание?).
ЭТЮД О СМЕРТИ НА ЗАКАТЕ
Обладатель водительского удостоверения
за номером
сто восемьдесят пять двадцать шесть пятнадцать
движется в сторону заката
с ускорением, которого достаточно,
чтобы взорваться
на изысканном мустанге марки «Рено»
от перегрева двигателя,
от перегрузки на ось.
И все, вроде бы, понятно,
но
остаются неразрешимыми некоторые вопросы.
К чему такая спешка?!
И что за изыск погибать на фоне заката?!
Неужели за водителем была установлена слежка.
И именно в этот момент его ждет
заслуженная расплата —
за обладание уникальным удостоверением
под кодовым номером,
который был проигран в кегельбане смертников…
И горящее колесо заката покатилось по миру,
будто подыскивая себе
для развлечения соперников.
ЭТЮД ПРО ВЫХОДНОЙ ДЕНЬ
Завязанный в узлы системных обязательств,
был скучен выходной – день, отданный себе.
Они скрывались в нем от посягательств
тоски безмерной по другой судьбе.
Воскресной маетой они душили трусость
признания себе в душевной пустоте.
О, как желанна будней суетная узость!
И как страшна свобода форм, идей и тем!
Традиция, канон провинциальных снобов,
к ним мерно снизошла усладой кандалов.
И этот ровный путь – без выходных! до гроба!
в системе! – стал им лучшим из даров.
ЭТЮД СЕКСУАЛЬНЫЙ
Развратна плоть, взыскующая страсти
в присутствии способных наблюдать…
На столике в кафе облезлый пластик
два кофе на себе оставил остывать,
пока две пары рук невидимо ласкали
плоть, возбужденную внезапно и светло…
Он не любил ее. Она его? Едва ли!
Но так приятен секс в кафе и под столом.
Здесь посетители случайны, молчаливы
осенним утром, постным от дождя…
Им после ночи так хотелось быть счастливыми —
не думая, не глядя, не щадя.
ЭТЮД О ПОСЕЩЕНИИ А.И.СОЛЖЕНИЦЫНЫМ ПАРИЖА
В Париже принимали без затей:
сивухи литров десять, лук, селедка.
У журналистов не хватало тем
для обсужденья с русским самородком.
Такая глыбища! Умище-то! Каков?!