Этот жестокий волшебный мир. Книга 2 - стр. 12

Ковер был безжалостно стянут в сторону, оголив крашенные темно-коричневой краской доски. Кровать тоже пришлось отодвинуть, дабы освободить больше места. По правилам ритуала, диагональ круга должна соответствовать двум с половиной метрам, плюс огонь, разгорающийся примерно в пятьдесят сантиметров высотой.

Алесана не стала отвлекать Тая, сосредоточенно выводящего заключительные слова и направилась в гардеробную. Необходимо было снять с себя всю одежду, облачиться в белую сорочку и распустить волосы. В таком виде она точно составила бы конкуренцию местным призракам.

– У меня все готово, – послышалось из спальни, когда Алесана почти привела себя в должный вид.

– Иду.

Еще раз бросив взгляд в зеркало, тяжело вздохнула. Если бы два месяца назад ей кто-то сказал, что она практически голая будет лежать в колдовском круге и позволять малознакомому парню вырезать на ее теле темномагические знаки, Алесана посчитала бы шутника сумасшедшим. Хорошо, что этого не увидит Фабиан. Его бы точно Кондратий тюкнул. Что ж, как бы то ни было, она поступает правильно. Другого варианта попросту не было. Или она его не знала.

Алесана ступила на голые доски пола, почувствовав их гладкую прохладу босыми ступнями. Обнаженную кожу под тонкой длинной рубахой коснулись колючие язычки страха.

– Ты ведь все правильно изобразил? – голос звучал глухо, будто доносился откуда-то издалека.

Тай скользнул по ней мрачным взглядом, коротко кивая.

– Еще не передумала?

– Нет. Давай покончим с этим.

Уверенно перешагнула зеленую черту, присела на жесткий пол и откинулась на спину, вытягивая ноги. Раскинула руки в стороны, ладонями вверх, как показано было на рисунке учебника. Задумалась, стоит ли закрывать глаза? Вряд ли от этого что-то зависит. Уставилась в белый потолок, стараясь ни о чем не думать и прислушалась к тишине.

По бокам вспыхнуло зеленоватое свечение, сопровождаясь тихим гулом ритуального огня. К этому гипнотическому звуку присоединилось негромкое бормотание Тая, доносившееся каждый раз с разных сторон, будто парень ходил по кругу. Голос становился громче, слова произносились отчетливее, но Алесана не вникала в их суть, полностью сосредоточившись на странной ноющей боли, берущей начало в солнечном сплетении, откуда растекалась по всему телу, не пропуская ни единого сантиметра.

Усиливаясь, она возвращалась к истоку, подобно волне и вновь разбегалась в стороны. Так повторялось несколько раз, пока что-то в груди не натянулось до предела, а разбегающиеся волны не замерли в одной точке, обжигая изнутри раскаленным острием. Алесана стиснула зубы, чувствуя, как из глаз брызнули слезы.