Этот странный мир. Сборник - стр. 2
– У меня хвост еще вырос. Я его вчера даже дверью умудрился прищемить. Прямо не знаю, что делать, – неожиданно жалуется Михалыч.
Воцаряется неловкое молчание. Валентин Ильич перестает тасовать карты и, нахохлившись, замирает над столом. Разряжает обстановку Серега.
– Ты нас прямо достал со своим хвостом, Михалыч! – произносит он попросту и весьма добродушно.
– Вы что, мне не верите?! – обижается Михалыч и подозрительно оглядывает всех присутствующих по очереди своими маленькими голубыми глазами.
Когда он смотрит на меня, я сочувственно качаю головой и делаю соответственное выражение лица: "Уж в ком, в ком, а во мне тебе стыдно сомневаться, дружище! У меня самого не сегодня-завтра может появиться то же самое, то есть… м-м… хвост… Дело-то житейское…"
Валентин Ильич, наклонив низко голову, делает вид, что занят раздачей карт и боится ошибиться.
– За обсдачу сто вистов в гору, – бубнит он, объясняя свое поведение. – Да и вообще, кто же хранит ценности дома? Лучше всего в банке…
Только Серега упорно лезет на рожон:
– Чего-чего, а этого никто не говорил! Вот ты, Михалыч, думаешь, что он у тебя есть. А я, к примеру, его у тебя не нахожу. Но! – тут он многозначительно поднимает вверх указательный палец. – Это абсолютно ни о чем не говорит. Каждый остается при своих. Это нормальный плюрализм! Ты как считаешь? – обращается он ко мне.
– Я полагаю, что мы все просто должны подумать, как помочь Михалычу. Имеется в виду практическая сторона вопроса, – дипломатично заявляю я. – Больно было, когда прищемил? – ханжески-участливо интересуюсь у владельца предполагаемого предмета.
– Нет, не больно, – смущается отчего-то тот.
– Ну и слава богу! – заканчиваю весомо, пытаясь поставить точку в этом щекотливом деле. – А в следующий раз надо быть поаккуратней, и все!
Михалыч благодарно кивает мне головой. К Сереге он относится немного свысока. Все же тот шофер самосвала и в силу своего пролетарского происхождения не может понимать всякие душевные тонкости. Валентин Ильич в таких разговорах участия не принимает. Подозреваю, что у него тоже какой-то свой "хвостик". Сочувствие и понимание Михалыч находит только у меня.
– Шесть первых! – довольно бодро, будто и не было ничего, возвещает Михалыч.
– Вторых! – моментально отзывается Серега.
Я пасую. Фишка – говно. И пока они торгуются, отхожу к дверям. Проверяю замок. Все нормально. После одиннадцати вечера дежурные закрывают входную дверь еще дополнительно на засов. Она обита стальным листом. Куски такого же листа заменяют стекла, когда-то стоявшие во второй части двери, упирающейся в бетонную стену. Дверь достаточно надежна. Прошла не одну проверку.