Этот огонь внутри - стр. 19

— Понимаю, — сквозь зубы процедил Андрей, — а дальше?

— А дальше в оплату его услуг он передал Диме что-то, что тот подсыпал мне в еду и получил свой «приз».

— Вот тварь, — очень тихо произнёс Ветров, но таким тоном, что даже у Вики волоски на шее встали дыбом. Господи, как ей теперь его успокоить? Что он будет делать там, в Центре после таких новостей?

— Андрей, — она подошла к нему и положила ладонь на его сжатый в гневе кулак, — если я соглашусь на то, чтобы Лёша нашёл Диму и продолжил своё расследование, ты обещаешь мне поехать в Центр? Не бросать всё сейчас? Я даже соглашусь на то, что меня будут охранять Разумов и Маша.

Андрей разжал пальцы и взял руку Виктории в свою.

— Больше так не делай, хорошо? Ничего не надо от меня скрывать, тем более такого. Я всё ещё плохо контролирую себя после всего произошедшего. Мне очень тяжело оставаться во вменяемом состоянии и не желать поубивать всех этих уродов лично голыми руками.

— Не говори так, я не верю, что ты захочешь кого-то убить. Ты Ольгу отпустил с миром, а она пыталась убить нас обоих в буквальном смысле.

— Она беременная женщина, а эти два ублюдка не имеют смягчающих обстоятельств. И хватит приуменьшать то, что они сделали.

— Я стараюсь, — честно призналась Вика, пожимая плечами, — но я очень плохо умею думать о себе, у меня с этим большая проблема.

— Я знаю, сам такой. Мы с тобой друг друга скорей задушим в заботе, чем с собой разберёмся, — Андрей опустил плечи, немного расслабляясь, и обнял Вику.

Она уткнулась лицом в его грудь и погладила ладонями спину. Его сердце билось всё ещё часто и гулко. И сколько же они будут вот так доводить друг друга?

— Предлагаю обоюдную капитуляцию и утешительный секс, — слегка улыбаясь, предложила Вика.

— С первым согласен, со вторым не успеем, Лёха наверняка вломится со своими ключами, не утруждая себя стуком.

— И что нового он увидит? Разве что тебя, — не удержалась и подцепила Вика.

— Поверь, он не увидит вообще ничего нового. Знала бы ты, в каком виде я перед ним представал.

Вика подняла голову и улыбнулась этой «шутке». Она знала, в каком виде он представал перед Разумовым — стоящим на подоконнике открытого окна и готовым сделать шаг. Это страшней, чем голым или пьяным в стельку, занимающимся сексом или ещё чем-то постыдным.

— Расскажешь мне как-нибудь о своих минутах «славы»?

— Хочешь похихикать над моим позором?

— Я тебе расскажу, как мы с Машей в поход ходили в одиннадцатом классе, вообще живот надорвёшь.

— Договорились, — Андрей улыбался всё шире. — Я буду звонить тебе каждый день и очень надеюсь, что ты приедешь ко мне, когда можно будет.