Этот неистовый русский - стр. 4
– Слушаюсь, ваше превосходительство.
– Ступайте прочь!
Почмейстер всё так же спиной заскользил в толпу. Несмотря на мороз, от него, как от загнанной лошади, валил пар.
А между тем противники остались в одних рубахах. Стали стенкой – десять против троих. Петька исподлобья оглядел своего противника. Что говорить, крепок, плечи, грудь выпуклая! Но куда ему… Куда? Петька примерился и с плеча – раз!
Как-то на мельнице заартачилась лошадь, забилась в постромках, так же тогда приложил он ей кулак-кувалду. Та только дёрнулась, да из ноздрей кровь и всё.
Нет человека, который бы от такого удара устоял. Но почему-то вдруг острая боль под ложечкой заставила купца согнуться вдвое. Потом он щекой почувствовал холод снега, и, корчась на снегу, всё никак не мог справиться с комом, катающимся в желудке.
Когда наконец Рогов смог дышать и приподнялся на локтях, то увидел, что четверо его дружков, выплёвывая чёрные сгустки крови, словно слепые, ползают по льду. И эти трое стоят, как стояли. «Ну гады, я сейчас»… Он подполз к шубе, рванул из кармана заветную рукавицу. В ней была заложена тяжёлая свинчатка. Давясь матерщиной, бросился на своего обидчика. Вся злость вложена в удар.
Егор Харлампиев увернулся случайно. Просто решил посмотреть, как дела у младшего брата. По скуле словно кувалда проехала. «Закладка», – обожгла мысль.
Он повернулся, левой рукой отбил в сторону новый удар, а правой, с прыжком, прямо по мясистому подбородку.
Петька, как во сне, сделал шаг вперёд, выплёвывая зубы, и рухнул, звонко лбом ударившись об лёд.
Егор оглянулся. Братья не подкачали. Семь Петькиных подручных лежало. Двое бежали в сторону Смоленска, а вслед им улюлюкал, свистел берег.
Вся Рачевка повалила в роговский трактир распивать выигрыш. Егор, морщась от боли, натягивал шинель. Братья прикладывали к синякам снег, вытирали кровь.
Щеголеватый пристав в гвардейского сукна шинели, аккуратно придерживая шапку, спускался на берег.
Подошёл, малиново звеня шпорами, небрежно руку в белой перчатке к козырьку.
– Господин Харлампиев, – процедил сквозь зубы, – кто позволил вам избивать почтенных граждан города Смоленска? – А голос переливался словно полицейский свисток.
– Это кто же почтенный гражданин? – Егор Харлампиев усмехнулся приставу прямо в лицо. – Этот? – он кивнул в сторону Петьки, которого тащили под руки двое приказчиков. – Этот? – повторил он громче и злее. – Кровосос он. У него в бараках рабочих червивым мясом кормят.
– Вздор-с. Да за такие слова! Молчать!
Шпоры от возмущения зазвенели сами.
– Я вам покажу! Я вас…