Это я удачно попала! - стр. 39

Эни подтвердила, что больница есть в городе, но на вопрос о враче, который помогает людям разобраться в себе, только недоуменно покачала головой. Психические заболевания лечили здесь весьма кардинальным образом, а именно – путём стирания личности. Человек становился после такого «лечения» беспомощным младенцем, поэтому применяли его только к преступникам, чьи проблемы с психикой были очевидны. Обычные преступники просто сидели в тюрьмах или отрабатывали провинности – и каждый из них боялся больше смерти попасть под такое вот «лечение». Потому как это и была смерть – смерть личности. Но для больного человека – это было спасение и шанс прожить жизнь заново, уже без болезненных видений и тяжести совершенных под их влиянием преступлений.

Что же, исходя из этой информации, я понимала, почему Эни скрывала болезнь деда и не спешила обращаться к врачам. Пусть уж лучше дедушка будет со странностями – но это будет именно её дед, а не незнакомый младенец в теле взрослого человека. Да, хмыкнула я, вот мы тогда были бы странной семьёй: дед, который внутри ребёнок, и внучка, которая внутри – взрослая тётка. И бедняжка Эни, которая не знает, за кем в первую очередь следить надо. Такое и в страшном сне не приснится.

***

Сиделок мы всех забраковали. Кто-то не устроил Эни – то по рекомендациям, то по запрашиваемой сумме, а кого-то не одобрили мы с дедом. И вот однажды, после обеда, радостная Эни влетела в гостиную, помахивая письмом:

– Грас Бониза приедет! Нам больше не надо искать сиделку!

Я непонимающе на неё смотрела: что за грас Бониза? «Грас» – это обращение к девушкам и женщинам, а «эдо» – обращение к мужчинам. То есть, наш дедушка – эдо Яков, или эдо Ладкас, а Эни – грас Эниза или грас Ладкас. Обращение к замужним и незамужним девушкам тут было одинаковое. Более того, эти вежливые приставки перед именем использовали даже в отношении детей. Но использовали их не всегда, а при официальных встречах, или если хотели подчеркнуть уважительное отношение. Ко всем посторонним, как правило, тоже обращались с приставками.

– Грас Бониза – наша прошлая сиделка! – пояснила Эни, видя моё замешательство. – У неё получилось разобраться со всеми делами, и она готова вновь приступить к своим обязанностям. Это так замечательно! Я не могла на такое и рассчитывать. Ведь грас Бониза у нас давно работает, а чего ждать от новой сиделки – неизвестно. На неё я вас оставлю со спокойной душой.

Я, однако, не спешила разделять восторг Энизы: посмотрим мы еще на эту почтенную грас – тогда и решим. Впрочем, по оживившемуся деду я поняла, что он тоже рад этой новости. Меня же она немного взволновала: как отнесётся к моему присутствию женщина, которая проработала на эту семью много лет и была в курсе многих их тайн. Поверит ли она в то, что я – та самая Эли? Кроме того, я намеревалась сразу дать понять, что я – не ребёнок, и что за старшего тут именно я, а не она. Но грас Бониза, видимо, привыкла за столько времени, что все решения в отсутствии Эни – на ней. Как бы не было у нас проблем и конфликтов на этой почве.