Это всегда была ты - стр. 11
Я щурюсь на пожилого мужчину в тюрбане, который, нагруженный несколькими пластиковыми пакетами, ожидает свободное такси, и поворачиваюсь в сторону, как будто так смогу помешать ему подслушать наш разговор.
– Еще даже не доехала туда, – признаюсь я ей. – Но в самолете я встретила Ашера, и он… – я останавливаюсь, потому что не хочу жаловаться. Обри уже столько наслушалась от меня на тему Ашера, что хватит на ближайшие двести лет. – И у меня украли кошелек.
– Вот проклятье.
– Не столь трагично, – быстро говорю я. – Я смогла заблокировать свою кредитную карту еще в аэропорту. Но эта беготня, чтобы получить новые водительские права и все такое… Можно было бы обойтись и без этого.
– У тебя много наличных с собой?
Я фыркнула.
– У меня когда-нибудь бывают наличные?
– Значит, нет. Ну хоть что-то?
– Вообще-то я не хочу говорить об этом, но у меня такое чувство, что у меня сейчас лопнут все вены. Можешь как-нибудь отвлечь меня? Как прошел твой день?
Обри глубоко вздыхает, но не мучает меня расспросами. Она точно знает, что происходит у меня внутри, ведь мы уже много лет делили комнату в интернате и теперь живем вместе в общежитии. То, что я не хочу говорить об Ашере, наверняка сообщает ей больше, чем мне хотелось бы. Я прислушиваюсь к ее тихому дыханию, которое звучит так глубоко, как будто в него можно нырнуть, а потом она начинает рассказывать. Про Тейлора, который сегодня в столовой накрошил ей печенье в макароны. Про ее доклад, который она читала в поэтической мастерской, и, наконец, про декана Страута, который застукал Обри за подготовкой к ее подработке в качестве актрисы озвучки. При этом ее голос нервно повышается.
– Для очередной мыльной оперы? – спрашиваю я. Обри почти год дарила свой голос одной молодой сеньорите из мексиканского сериала. Пока героине не суждено было умереть.
– Если бы… – Обри тяжело вздыхает. – Для одного из этих японских аниме-порно. Я не знаю, почему они вообще предложили мне эту роль. Зачем в принципе нужно озвучивать нечто подобное? Там же нет никаких глубокомысленных диалогов. Мало того, что этот женский образ сам по себе отвратителен, но ты не можешь себе представить, как ужасны эти животные стоны!
О нет, я прекрасно могу себе это представить. Я думаю об Ашере, Каденс и туалете на борту самолета.
– Ну, по крайней мере, тебе не нужно запоминать много текста.
– Ха-ха. Не смешно. Обычно мы никогда не видим сценарий заранее, тексты предоставляются лишь незадолго до записи. Но я взяла себе один фрагмент старого сценария, чтобы попрактиковаться в этом. Я осталась в холле за спортивным залом, в поле зрения не было видно ни единой души, даже никого из этих футбольных фриков. И как раз в тот момент, когда я издала первый стон и, признаться честно, произнесла довольно вульгарную фразу, за мной вдруг возник декан Страут.