Это всегда был он - стр. 59
, – чуть не слетает с языка, но я сдерживаюсь.
– Так уж и быть, давай без языка, – продолжает издеваться он.
Кладу ладонь ему на плечо, чтобы не свалиться от волнения. Можно, конечно, послать его и уйти, но оставаться должной – еще хуже. Я не трусиха. И я не дам ему еще один повод глумиться надо мной. Это ведь просто, прикосновение губ к губам. Без чувств, без эмоций. Как камень чмокнуть или икону. Но отчего-то колени дрожат так, будто я собираюсь из самолета в холодный океан выпрыгнуть.
– Ты там молишься, что ли? – спрашивает Морев.
– Порчу накладываю, – отвечаю я и вытягиваю шею, приподнимаясь на носки.
Саша наклоняется, мои ресницы дрожат. Время замедляется, и, кажется, я чувствую движение крови в венах. Дистанция все сокращается, голова пустеет. Легкое касание тает на губах, мимолетное, но сокрушительное, потому что прокатывается по телу горячей волной непонимания. Саша едва касается своей щекой моей и ядовито шепчет у уха:
– Серьезно думаешь, что мне это нужно? Нужен поцелуй от такой замарашки, как ты?
Морев отстраняется и снимает мою онемевшую руку со своего плеча. Горло и грудь сдавлены судорогой, не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.
– Пусть лучше это будет Зима.
Часто моргаю, не понимая, о чем он говорит. Мысли ударяются в дикий хаос, а все, что я чувствую – уродливая обида, которая выкручивает руки и ноги.
– Что такое, Мореева? Ненавидишь меня?
– И даже больше, – выдавливаю с трудом, но очень даже искренне.
– Вот и отлично, – кивает Морев. – Мы снова в расчете.
Он уходит, тихие шаги втаптывают меня в пол. Не оборачиваюсь, не смотрю ему вслед, лишь прижимаю руку к ноющему животу. Что за черт? Я ведь не… я не хотела его целовать. Но откуда тогда ощущение, что я только что проиграла дважды?
Возвращаюсь домой и закрываю дверь на все замки, но даже это не помогает почувствовать себя лучше. Злость бурлит под кожей, зудит и изводит. Зачем я осталась? На что рассчитывала? Почему купилась на очередную дурацкую манипуляцию? Язвительный шепот из воспоминаний щекочет ухо, и я гневно растираю его, проходя в гостиную. Это ж надо было! Давненько я не чувствовала себя такой дурой. Даже после провала с Горшковым мне не было так омерзительно обидно.
Дергаю верхний ящик комода, крепления хрустят от рывка. Мне нужно успокоиться, и я знаю отличный способ. Чтобы избавиться от негатива, его необходимо вытащить из себя и отпустить. Тогда и станет легче. Всегда становилось. Достаю несколько коробок с красками, набор кистей и папку с листами для акварели, приношу с кухни стакан воды и раскладываю художественные богатства прямо на полу. Будоражащая дрожь проносится по коже, воображение уже рисует образы и подсказывает цвета.