Это все придумали люди - стр. 5
Алиса ни разу не сталкивалась с моим братом – он появлялся всегда поздно, а она уходила рано. Когда я рассказал ему, что у меня новая девушка, брат только улыбнулся и заметил, что старые девушки обычно котируются выше новых. Я слегка обиделся: на мой взгляд, не ему было судить о девушках и длительности отношений. Но брат больше ничего не сказал и просто закурил, а у меня не хватило решимости продолжить тему.
В том, как брат курил, было свое неподражаемое обаяние. Впервые я увидел его с сигаретой на поминках маминой бабушки и немедленно почувствовал укол зависти. Он не пользовался зажигалкой – даже в компании брат всегда доставал коробок и осторожно прикуривал, закрывая пламя спички ладонью. Когда он держал сигарету, то излучал потрясающие уверенность и спокойствие – в нем совершенно не было нервности завзятых курильщиков, он не ронял своего достоинства, спазматически затягиваясь перед входом в метро. После тех поминок я немедленно решил попробовать курить сам и впоследствии повторил эту попытку еще несколько раз, но в конце концов мне пришлось признать, что если даже я и стану курильщиком, то курильщиком самым заурядным, – и я бросил это дело.
Перед самыми студенческими каникулами Алиса снова пришла к нам в гости. Брат тоже обещал вечером быть, и я решил, что это отличный повод их познакомить. В глубине души мне очень хотелось похвастаться. Алиса, с точеной фигурой, правильными чертами лица и умными сине-серыми глазами, отличалась от всех его «дам», как птица феникс от кур-несушек. Я жаждал продемонстрировать брату, что моя новая девушка будет получше всех его старых.
Мы с Алисой пришли домой первыми и, по традиции, стали пить чай. Если у всех отношений есть свой неповторимый вкус, то наши, безусловно, сильно отдавали чаем из пакетиков. Почему-то мы никогда не заваривали листовой чай. Наверное, нам обоим казалось, что чай из чайника – это такое сугубо семейное мероприятие, и заниматься им вдвоем почти так же неприлично, как заниматься любовью на родительской постели.
Впрочем, этого мы тоже не делали никогда.
– Как зовут твоего брата? – спросила Алиса, помешивая ложкой мутно-коричневую жидкость.
Это был сложный вопрос. По паспорту мой брат был Александром. Но уже довольно давно никому из нас не приходило в голову называть его Сашей, или уж тем более Саней. При встрече со взрослыми брат представлялся полным именем, а моим немногочисленным друзьям, иногда сталкивающимся с ним у нас в квартире, – Сандром. Само по себе это звучало достаточно претенциозно, но так шло ему, что никто не замечал какой-то почти средневековой вычурности этого имени. Мы с мамой в наших разговорах всегда назвали его братом. «Мой брат» и «твой брат», соответственно.