Это все придумали люди - стр. 20

Хватка у них тоже оказалась одинаковой.

На кухне Мишка поставил передо мной стакан и достал из холодильника бутылку водки. Потом немного подумал, вышел и вернулся с маленькой антикварной рюмкой из буфета. Я недоумевающе смотрела на него. Я не пью водку. Я пью вино и мартини. По праздникам и с друзьями. Умеренно.

Он налил полную рюмку и подвинул ее ко мне.

– Пей.

– Я не пью.

– Пей, кому говорят! – слегка прикрикнул Мишка, и я послушно взяла рюмку. Таким он раньше не был. Он вообще изменился. Стал старше. У него были серьезные темные глаза… как у его брата.

Я мысленно выругалась и выпила залпом. Хотелось еще и хватануть рюмкой об пол, но я так закашлялась, что на время забыла о своем намерении. Мишка ждал, пока я прочищала горло и вытирала навернувшиеся слезы.

– Он сегодня звонил.

Я замерла.

– Сказал, что улетает в Австралию. Очень выгодное предложение по работе.

Я кивнула.

– Он велел… – Мишка запнулся. Затем договорил тихо: – Велел позаботиться о тебе.

И тогда это началось. Я сидела на табурете в старой обшарпанной Мишкиной кухне и качалась из стороны в сторону с маниакальной точностью маятника. Кажется, я еще что-то мычала, как человек с зубной болью. Я качалась и мычала, а сама думала при этом, что, наверное, точно так же в феврале Мишка сидел на этой самой кухне и, может быть, точно так же качался и мычал, потому что его брат увел у него любимую девушку. А теперь эта девушка сидит у него на кухне, и качается, и мычит, потому что этот самый брат ее бросил и уехал в Австралию на перспективную работу, и девушка пришла к Мишке, потому что больше прийти ей не к кому. И во всем этом Мишка был совершенно точно не виноват.

– Ну что ты, – сказал он наконец таким голосом, что я точно поняла. И качался, и мычал. – Ну что ты, родная.

Я все-таки сделала это. Я разбила его антикварную рюмку о старую кафельную плитку. Иногда, чтобы что-нибудь не взорвалось, что-нибудь должно разбиться.

Какой же толк в девочке, которая лишена всякого смысла?

Льюис Кэрролл. Алиса в стране Чудес

Хендрикс сказал, что скоро у нас будет новый архитектор. Очень крутой архитектор, уточнил он.

И все страшно обрадовались. Помнится, я даже успел нарисовать себе в воображении брутального мужика, этакого Шварценеггера от пространств, который быстренько у нас тут все наладит. Нам чертовски не хватало хорошего архитектора. Конечно, Хелен с Гарри и Максом справлялись неплохо, да и Хендрикс кое-что умел – но это все было не серьезно, если честно. И порой бесило – во всяком случае, меня. Знакомые ребята из Амстердама проворачивали невероятные штуки, строили целые комплексы – хотя у них был всего один архитектор, и не из самых толковых. Чем мы хуже, а?